Любовь и гром

Однако ее слова не успокоили Джослин, а лишь напомнили, что пальцы Кольта уже касались ее волос, причем весьма болезненно. К ее волнению примешивалась изрядная доля страха. Но она не могла отрицать, что желает Кольта Сандера и потому готова пот и на любой риск, надеясь, что этой ночью все будет не так, как бывало каждый раз, когда они оставались с ним наедине. Сегодня он будет нежным любовником, о котором она мечтала с того самого момента, как буквально через несколько часов после первой встречи приняла решение, что именно с ним она впервые познает радости любви. Если дать волю своим страхам, ей не хватит смелости открыть дверь, когда он постучит.

Пытаясь представить себе встречу с Кольтом, она подпрыгивала от малейшего звука, особенно когда минуты ожидания сменились часами и город за окном затих. Должно быть, слуги никак не могут его найти. Ей следовало бы это предвидеть. Но один из них обязательно отыщет его, и тогда он сразу придет. Наверное, уже буквально с минуты на минуту.

Джослин все время твердила себе это, и ее волнение неуклонно росло, но не медленно и постепенно, а скачками. Она то подходила к окну и смотрела на покатую крышу дома напротив, то возвращалась к кровати, застеленной ее собственными шелковыми простынями. Присаживалась на постель, но буквально через несколько мгновений вскакивала и шла к большому зеркалу, которое показывало ей совершенно незнакомую молодую женщину с бледным лицом Она хлопала себя по щекам, стараясь вернуть им цвет, бежала к двери проверить, не слышно ли шагов, затем возвращалась к окну, и все начиналось сначала.

К несчастью, комната оказалась не слишком просторной. Однако ее заверили, что больше этой в гостинице нет. Здесь не было номеров-люкс, и вообще номеров было мало. Ей даже не удалось разместить тут всех своих людей. Некоторые отправились в пансион, расположенный на той же улице, а кое-кто предпочел остаться в экипажах. Поскольку ей не удалось снять весь этаж, перед ее дверью стоял охранник. Но она не слышала ни единого звука, издаваемого им.

Если Кольт не появится сейчас же, она превратится в настоящую неврастеничку. И как тогда, скажите на милость, она сможет убедить его, когда он наконец придет, что удивлена его приходом и уже спала? Черт бы его побрал, ну где может его…

Джослин показалось, что у нее оборвалось сердце, когда раздался стук. Она лишь молча стояла, глядя на дверь, полностью растеряв всякую выдержку, не говоря уж о смелости. Поэтому, когда дверь распахнулась и вместо Кольта появилась Ванесса, облегчение Джослин было настолько велико, что она чуть не потеряла сознание.

— Мне очень жаль, дорогая, — чуть слышно прошептала Ванесса, закрывая дверь. Затем добавила уже нормальным, но исполненным сожаления голосом:

— Они искали повсюду — в других пансионах, салунах, в более э-э… пошлых заведениях. Он так же неуловим, как и в дороге. Даже брат не видел его с тех пор, как мы въехали в город.

— Ничего страшного, Вана. Мы ведь пробудем в городе несколько дней. Попробуем завтра снова.

— Ты слишком спокойно к этому относишься. Я бы на твоем месте взбесилась. После стольких трудов…

— Трудов? — улыбнулась Джослин. — Но это не идет ни в какое сравнение с часами, которые проводишь за туалетом, одеваясь на бал. Я подготовилась ко сну…

— Ты подготовилась принять мужчину, а это далеко не одно и то же, — заметила графиня и понимающе спросила:

— Ожидание было действительно ужасным?

— Чудовищным! — рассмеялась Джослин. — Что лишний раз доказывает преимущество спонтанности.

— Подожди, дорогая, ты еще оценишь преимущества хорошо подготовленного обольщения, — возразила Ванесса. — Твои спонтанные встречи закончились ничем, если помнишь.

— Верно, так что я снова попытаюсь последовать твоему методу. Возможно, в следующий раз у меня лучше получится, учитывая сегодняшний опыт.

Джослин снова засмеялась, довольная тем, что вновь стала сама собою. Но в ее смехе звучало скрытое разочарование, которое она сознательно не желала признавать.

Ванесса поняла это и решила немного развеселить подругу.

— Может быть, к следующей ночи мы усовершенствуем нашу стратегию. В конце концов мягкая постель и отдельная комната весьма подстегивают воображение, в отличие от палатки, у которой наверняка есть уши и добрая дюжина глаз, привыкших постоянно за ней наблюдать. Я уж не говорю о дикой природе. — Она скорчила рожицу и брезгливо фыркнула. — Позволь заметить тебе, что не стоит заводить шуры-муры на пленэре, как бы ты ни была уверена, что тебе никто не помешает.

— Ты, разумеется, говоришь, исходя из собственного опыта?

— Несомненно! Помимо гнусных насекомых, обожающих голую плоть, ты зависишь от погоды. А в этой стране к тому же решительно негде расстелить покрывало — кругом только пыль да грязь. И хочу раскрыть тебе один секрет, дорогая. Толщина покрывала, на котором ты лежишь, не имеет значения, если у тебя под мягким местом камень, палка или еще что-то отвлекающее. К тому же тебе придется иметь дело с дикими зверями.

Она хихикнула.

— Дикими зверями, Вана?