Любовь и мафия

* * *

Сознание возвращалось постепенно и мучительно. Трудно шевелиться, трудно думать, трудно дышать… Сколько пролежала на холодном полу подвала? Пару минут или несколько часов? Когда очнулась, перестрелка на верхних этажах еще продолжалась, но я предположила, что скоро все закончится. Даже сквозь обморок почувствовала, когда другие уравнители отпустили Аспект. Мы применяем способности лишь в самых крайних случаях, когда не остается другого выбора. Или, если дано разрешение на лишение преступника магии, но это уже официальная процедура, что-то вроде казни. Фактически мы делаем из людей калек… маги говорят, убийство милосерднее. Наверное, копы получили предупреждение Лекса и решили, что настал тот самый крайний случай. Интересно, как справился со способностью мой напарник? И где Элиас?

Я приподнялась на локтях и осмотрелась. Темная энергия ритуала рассеялась вместе с магией создателя – лича. В подвале царил обычный полумрак. Элиас растянулся в десяти футах от меня. Он лежал на спине и крепко прижимал дробовик, как старый солдат, не пожелавший расставаться с оружием. Его грудь медленно и равномерно вздымалась. Мне вдруг захотелось прижаться к нему, чтобы хоть немного согреться. От озноба сильно тряслись руки, да и все тело. Если бы пришлось сейчас защищаться, я не попала бы даже в лошадь с пяти шагов. Именно по этой причине, согласно инструкции, к уравнителям должен быть прикреплен обычный полицейский. Этим правилом мы с Элиасом вынужденно пренебрегли.

Подвал представлял из себя длинный зал с высокими потолочными сводами, разделенный шестью уютными нишами – по три с каждой стороны. Из них сделали что-то вроде приватных кабинок, но не для любовных утех – здесь все-таки не бордель. Скорее всего, здесь состоятельные господа могли скрыться от посторонних глаз, чтобы насладиться уединением и запрещенными веществами. Такие скрытые помещения – не редкость в Сорэйне, но «Обсидиану» удавалось довольно долго поддерживать «чистую» репутацию. Трое магов, точнее уже бывших, скрючились возле противоположной стены, друг за другом, как насекомые. Один из них подобрал колени к груди и свернулся в позе эмбриона. Выражение его конопатого лица было невинным и таким обиженным – сразу и не поверишь, что пару минут назад он спокойно смотрел, как умирают на алтаре люди. Чуть поодаль расположился и сам маг смерти, вернее сказать – разложился. То, что раньше было личем, теперь лежало среди одежды кучей желтых костей и гниющей плоти. Лишенное подпитки, его давно умершее тело обнаружило истинную суть. Давно же он жил за чужой счет… Я почувствовала радость и удовлетворение от того, что положила этому конец.

В другой стороне зала, у самой стены я разглядела тусклое свечение остаточной магии. Если кто из уравнителей еще на ногах, самое время заняться делом и запечатать источник. То есть источники. Семь трупов казались продолжением лучей эннеаграммы, делая фигуру еще более зловещей, похожей на уродливое, извращенное солнце в царстве мертвых. Жертвы были одеты в темно-лиловую форму «Обсидиана». Так вот, значит, куда все подевались. Какая страшная участь!

Я поежилась. Попыталась встать, чтобы добраться до эннеаграммы и хотя бы стереть символы, нанесенные кровью по периметру фигуры и на груди каждого из умерших. Опираясь на стену, мне удалось пройти до первой ниши. Ноги не слушались, но чувство собственного тела возвращалось с каждым неуверенным шагом. Элиас на полу застонал и приподнял голову, и первое, на что упал его взгляд, – алтарь смерти.

– Вот это реальное дерьмо!.. – потрясенно пробормотал он, перекатываясь на живот. В полутьме его лицо и светлые волосы показались мне размытым пятном. – Это что – заклинание призыва?

– Похоже, они хотели призвать в наш мир кого-то из низших сущностей, – предположила я, с отвращением глядя на светящиеся символы. – Видать, своих силенок уже не хватало.

– А может, и нескольких, судя по количеству лучей. – Элиасу удалось подняться без помощи стен, да и на ногах он стоял тверже. – Кстати, смотри-ка, лучей девять, а тел семь. Ритуал начался, но недоставало энергии его завершить. Ты была права: они ждали, пока в здании убьют кого-то еще. Вот тогда бы здесь развернулся настоящий ад!

Я угрюмо кивнула в сторону алтаря и на лежащих недомагов.

– Помоги мне. Я вытру символы, а ты повяжи этих ублюдков. Хм.

– Хм? – насторожился Элиас. После всего мы уже были готовы к любой мерзости.

– «Они не из наших», – вспомнила я слова девушки, которую нашли в уборной для персонала. – Как думаешь, что это значит?

Элиас нахмурился и уставился на поверженных магов, один из которых начал приходить в себя. Бывший напарник быстро, насколько позволяло самочувствие, подковылял к нему, завел руки за спину и защелкнул на запястьях наручники.

– Подергайся у меня, – раздраженно проворчал он. Я бы с удовольствием отвесила магу пару пинков и зуботычин, как и большинство копов, но Элиас не из таких. Он никогда не позволял себе дать волю злости и агрессии, может, именно поэтому в ОСА взяли его, а не меня.