Любовь и ненависть

Клинику приказом министра решено полностью отдать больным трофическими язвами. Казалось, вполне естественно, что и возглавлять клинику должен Шустов. Но вопреки логике и здравому смыслу главврачом назначен Вячеслав Михайлович Семенов, профессор, хирург, человек энергичный, самонадеянный, властолюбивый, в котором незаурядный талант администратора приглушил, оттеснил на задний план врача. К методу Шустова Семенов относится скептически, поэтому, мне думается, Василию Алексеевичу с его характером будет нелегко ладить с новым начальством. А может быть, Вячеслав Михайлович потому и назначен главврачом клиники, что он не верит в метод Шустова. Мол, в спорах, в столкновениях противоположных точек зрения и родится истина. Возможно, так рассуждало начальство, ведающее медицинскими кадрами. Может, со временем все утрясется, войдет в какие-то благодатные нормы, а пока что клиника наша переживает переходный период. А как верно подметил еще Достоевский, "во всякое переходное время подымается сволочь, которая есть в каждом обществе… Между тем эта сволочь, сама не зная того, почти всегда попадает под команду той малой кучки «передовых», которые действуют с определенной целью, и та направляет весь этот сор, куда ей угодно". Эти слова великого писателя как нельзя лучше характеризуют состояние в нашей клинике. По-прежнему в высшие инстанции на Василия Алексеевича идут жалобы, чаще всего анонимные, но, как уж повелось издавна, анонимкам придается большее значение, чем заявлениям, авторы которых не скрывают своего имени. Быть может, потому, что анонимки всегда кричащи, вопиющи, разоблачительны и уж слишком много в них мерзостей, которые «обличает» неведомый автор.

Опять подняли дело доктора Пайкина, которого Шустов еще в прошлом году уволил за вымогательство. Пайкин когда-то работал то ли в Боткинской, то ли в Кремлевской больнице. Неплохой специалист, даже, можно сказать, — хороший хирург, путем ловкой рекламы он сумел создать себе добрую славу виртуоза, артиста скальпеля. Говорят, молва, пущенная преднамеренно, с определенной целью, распространяется со скоростью звука, а может, в иных случаях — и света. Молва о чудодейственном скальпеле Пайкина бродила по всем клиникам и больницам Москвы. В таких случаях истинное достоинство того или иного деятеля, будь то ученый, врач или художник, теряется в ворохе словесных комплиментов, и доверчивая публика с готовностью принимает созданного молвой кумира совсем не за того, кто он есть на самом деле, и вознаграждает его не по заслугам. Реклама — великая сила. Действуя на психику людей, она способна не только навязать покупателю залежалый, иногда уже тронутый гнильцой товар, но и прямо-таки черное выдать за белое. История полна разительных примеров, когда шарлатаны и бездари ходили (и ныне ходят) увенчанные лавровыми венками. Их живописную мазню, над которой даже дети смеются, выставляют в лучших музеях рядом с Рембрандтом и Павлом Кориным. Их циничные и пустые, лишенные поэзии и мысли вирши бойко распродаются под звуки рекламных литавр на книжных базарах. Их пошленькие, без мелодии и чувств песенки густо заполняют эфир.

Словом, слава доктора Пайкина далеко не соответствует его подлинным способностям хирурга. Это хорошо известно врачам, но этого не знают и знать не хотят больные.