Любовь и расчет

Она никогда не просыпалась так поздно. Смутившись, она заправила прядь волос за ухо и с улыбкой ответила:

– Большое спасибо. Будьте добры, скажите, как вас зовут и где я могу найти бумагу и перо?

Три женщины переглянулись между собой. Удивленные столь близким расположением своей новой хозяйки, они с энтузиазмом представились одна за другой.

– Я ваша кухарка, Пегги.

– Я Марианна!

– А я Фанни.

– Если вы ищете перо и бумагу, в кабинете мистера Даггера полно всякого хлама, я уверена, вы найдете там все, что вам нужно, – сказала Пегги. – Хозяин всегда сводит с ума Аду и Долорес… Это горничные, которые убирают верхний этаж. Думаю, хозяин представит их вам, а также остальных слуг, когда вернется.

– Я тоже с нетерпением жду встречи со всеми, – любезно сказала Хоуп. – А сейчас я удаляюсь, не хочу вас больше беспокоить. Надеюсь, скоро у нас вновь будет шанс пообщаться, чтобы мы могли лучше узнать друг друга. Я чувствую, что мы хорошо сработаемся.

Она еще раз поклонилась, прежде чем уйти. Как только она вышла за дверь, обе помощницы главной кухарки разразились хохотом, озадаченные поведением своей новой хозяйки, но тут же прекратили, стоило Пегги стукнуть ножом по столу.

– Чтобы ни единой шутки в адрес госпожи, иначе нас вышвырнут вон, это ясно, девочки! Кроме того, не будьте глупыми! – она нахмурилась. – Благодарите небеса, что хозяин не выбрал женщину, похожую на него… – Она вернулась к чистке картофеля, ворча при этом: – Вы слышали его сегодня утром? Как у него дым валил из ушей! Иногда я сомневаюсь, что у этого человека есть хоть капля крови в жилах!

* * *

Хоуп нашла кабинет мужа на втором этаже, рядом с хозяйской спальней. Он оказался именно таким, как она себе и представляла.

Все, чего не хватало в остальной части дома, казалось, было здесь: огромный письменный стол со стопками бумаг и бутылочек с чернилами, куча кресел и стульев, а также коробки и книги, разбросанные по полу. Не было ни одного свободного куска стены. Промежутки между переполненными книжными полками были завешаны картами и плакатами всех размеров, а также набросками и схемами различных дизайнов и проектов.

За пределами рабочего кабинета Кайден мог позволить себе быть методичным человеком именно потому, что внутри комнаты он таким совершенно не был. Казалось, он разбросал все, над чем работал. Хоуп старалась ничего не трогать: возможно, в этом огромном хаосе был какой-то внутренний порядок.

Однако она прошлась по комнате, рассматривая каждый из планов, которыми были покрыты стены, и останавливаясь, чтобы обратить внимание на детали более замысловатых рисунков. Они не отличались изысканностью, поскольку их назначение было функциональным, а не эстетическим. Многие были подписаны каракулями, из которых он смогла разобрать только букву «Б».

С инженером Бруксом она познакомилась на свадьбе. Хотя некоторые аристократы были не слишком рады видеть там молодого человека, далекого от высшего света, вскоре выяснилось, что и он сам не слишком горел желанием там присутствовать. Он лишь поздравил жениха и невесту и молча простоял во время всего последующего банкета, краснея, пока Эвелин донимала его вопросами.

«По нему так очевидно, что он влюблен в нее, что это до смешного мило».

Хоуп задумалась, каково это – быть объектом столь сильной привязанности. Скорее всего, она никогда этого не узнает. К тому же в случае с Эвелин девушка, похоже, ничего не замечала.

Исследовав все стены, она переместилась к столу, открывая поочередно ящики в поисках листов чистой бумаги и пера. На нем был тот же символ, что и на коробочке с кольцом. Она провел пальцем по извилистому изгибу петли.

Эмблема «Даггер». В отсутствие фамильного герба ей придется привыкать использовать ее.

«Скорее всего, эмблему я получу раньше, чем самого мужа», – мрачно подумала она.

Усаживаясь в кресло за столом, она заметила висящий на нем черный сюртук Кайдена. Вещь была небрежно перекинута через спинку кресла и грозила упасть на пол. Остальной хлам и беспорядок в кабинете имел отношение к его работе в компании (ну, за исключением разве пустой бутылки из-под коньяка), но не эта одежда. Лучше было бы отнести его Делабосту или горничным, которые занимались стиркой в доме.

Она спустилась с сюртуком в гостиную, где обнаружила свободный письменный стол во французском стиле. За этим столом она и написала письма Эвелин, Алисе и своему брату Генри. Она знала, что последнее прочтет и ее мать, поэтому воздержалась для того, чтобы изложить все, что думала на самом деле, и описала свой новый дом как самый замечательный из всех, в которых ей доводилось бывать. Кроме того, через пару дней Генри поедет в школу, и она не хотела беспокоить его своими проблемами. В Итоне его примут с распростертыми объятиями, и, судя по радушному характеру будущего виконта Лоури, она не сомневалась, что в конце концов он прекрасно впишется в школьный коллектив.