Любовь и злодейство гениев

Эти малоприятные обстоятельства сыграли свою роль в судьбе Антонины: ее поместили в закрытое учебное заведение в Москве. Окончив его, она начала жить самостоятельно, сумела стать вполне приличной музыкантшей и могла заработать себе на жизнь уроками.

Встретив Чайковского на одном из концертов в консерватории, Антонина Ивановна была очарована им, а потом три года любила его тайно и лишь после этого (в мае 1877 года), наконец, решилась открыться ему в своем чувстве.

Писем было много. В одном из них она писала:

«Неужели же Вы прекратите со мной переписку, не повидавшись ни разу? Нет, я уверена, что Вы не будете так жестоки. Бог знает, может быть, Вы считаете меня за ветреницу и легковерную девушку и потому не имеете веры в мои письма. Но чем же я могу доказать Вам правдивость моих слов, да и наконец, так и лгать нельзя. После последнего Вашего письма я еще вдвое полюбила Вас, и недостатки Ваши ровно ничего для меня не значат… Я умираю с тоски и горю желанием видеть Вас… Я готова буду броситься к Вам на шею, расцеловать Вас, но какое же я имею на то право? Ведь Вы можете принять это за нахальство с моей стороны…

Могу Вас уверить в том, что я порядочная и честная девушка в полном смысле этого слова и не имею ничего, что бы я хотела от Вас скрыть. Первый поцелуй мой будет дан Вам и более никому в свете. Жить без Вас я не могу, а потому скоро, может быть, покончу с собой. Еще раз умоляю Вас, приходите ко мне… Целую и обнимаю Вас крепко, крепко».

* * *

Жениться на ней? А почему бы и нет? Милюкова вполне подходила на роль доброй и верной жены.

...

«Если б то состояние души артиста, которое называется вдохновением, продолжалось бы беспрерывно, нельзя было бы и одного дня прожить».

(П.И. Чайковский)

Как написал Эрнст-Вильгельм Гейне, автор эссе «Кто отправил Чайковского на смерть?», Милюкова была глупа, как курица, и нервна, как лошадь.

К тому же в одном из писем она упомянула о крупной сумме денег, которую может принести в бюджет будущей семьи. Деньги в тот момент Чайковскому были чрезвычайно нужны, поскольку Надежда Филаретовна фон Мекк, его друг и покровитель, не могла обеспечить полное содержание Чайковскому. Далее события стали разворачиваться так стремительно, словно их специально подхлестывала какая-то невидимая сила.

Прежде всего, Чайковский посетил семью своего давнего интимного друга В.С. Шиловского, весьма удачно женившегося на женщине одиннадцатью годами старше себя и получившего приличное состояние. К своему удивлению, композитор обнаружил, что женитьба, оказывается, вовсе не страшна и нисколько не помешала его другу жить той же жизнью, которую он вел раньше, испытывая природную склонность к своему же полу. Короче говоря, этот самый Шиловский «в откровенной мужской беседе» посоветовал Чайковскому сделать то же самое…

После этого Петр Ильич написал своему брату Анатолию:

«Кандидатки на супружество со мной сменяются ежеминутно, – но ни на ком не могу остановиться. Одна девушка даже сама письменно предложила мне руку и сердце, объяснивши, что уже три года влюблена в меня страстно. Она в письме своем обещала быть моей «рабой» и присовокупляет, что имеет десять тысяч капитала. Я ее когда-то видел и помню, что она смазлива, но противна. Вследствие того я ей объявил решительный отказ».

В этом письме говорится, разумеется, о Милюковой, но только Чайковский в нем явно лукавит: никакого решительного отказа Антонине Ивановне он не объявлял. Может быть, конечно, и хотел объявить, да передумал.

20 мая 1877 года Чайковский пришел в гости к Антонине Ивановне, а 23 мая уже сделал ей официальное предложение, предупредив, что сможет подарить невесте лишь «любовь брата» и что они будут жить, как брат и сестра. Невеста с восторгом бросилась к нему на шею, даже не подозревая, в какой омут она ныряет.

У Н.Н. Берберовой по этому поводу читаем:

«Это было странное предложение руки и сердца. Собственно, сердце предложено не было. Антонине Ивановне предлагалось выйти замуж за человека, который ее не любил, откровенно говорил ей об этом, и никогда не обещал ей ее полюбить… он так и сказал ей: я не люблю вас и никогда не полюблю… Антонина Ивановна улыбнулась. Она была довольна оборотом, который принимало дело. Свадьбу он обещал сыграть через месяц. Он еще раз упомянул, что у него «странный характер», что он не обещает ей счастья. И на прощанье он поцеловал ее руку, прося все это сохранить до времени в тайне».

* * *

Венчание состоялась 6 июля 1877 года в церкви Святого Георгия на Малой Никитской. Невесте было двадцать восемь, жениху тридцать семь лет. Свидетелями со стороны Чайковского были его брат Анатолий и близкий друг Иосиф Котек. Как говорят, уже в церкви произошел неприятный инцидент: когда нужно было поцеловать невесту, Чайковскому стало дурно, и он с трудом удержался, чтобы грубо не оттолкнуть ту, которая должна была через минуту стать его женой.