Любовь и золото

Около полуночи в «зеленой» каюте устроили что-то наподобие банкета. Разряженные активисты чинно расселись за столиками, и даже капитан по такому случаю покинул свою рубку. Впервые с момента отплытия на корабле воцарилось относительное спокойствие, все были заняты поглощением еды, тихо скрипели ножи и вилки.

— Готов спорить, что эта лафа долго не продолжится. — Виктор уплетал за обе щеки салат. — Сейчас опять начнется стихийный митинг. Им только дай повод…

И вскоре его слова подтвердились. Как всегда, инициативу проявила Фифи. Кстати сказать, в этот поздний час выглядела девчонка просто восхитительно — потрепанные джинсы и несуразная мужская рубашка сменились черным шелковым платьем, которое тесно облегало ее точеную фигурку. Фифи поднялась из-за столика и, томно покачивая бедрами, взошла на маленькую трибуну, которая специально была сколочена на случай проведения разного рода торжественных мероприятий.

— Сегодняшний день праздничен вдвойне, — с придыханием в голосе заговорила Фифи. — Сегодня истекает первый месяц нашего морского путешествия. За этот немалый срок мы успели лучше узнать друг друга и проникнуться общей идеей. Конечно, случалось всякое… Были и мелкие ссоры, и обиды, и недопонимания… Но я верю, что все они уже забыты. Теперь я твердо знаю, что, несмотря на мелкие ссоры, обиды и недопонимания, мы стали единомышленниками, превратившись из разрозненных прутьев в крепкий веник. Впрочем, — она вдруг замешкалась, — быть может, это не лучшее сравнение, но оно точно отражает смысл происшедшего с нами.

По «зеленой» каюте пронесся шквал аплодисментов и одобрительных возгласов.

— А теперь я хочу предоставить слово активисту российского общества Гринпис, корреспонденту центральной московской газеты и просто хорошему, обаятельному парню… — Фифи выждала актерскую паузу. — …Виктору Кротову! Это новый человек в нашем коллективе, но с первого дня своего появления он стал полноправным его членом! И еще каким активным!

— Чего она хочет?.. — занервничал Виктор, когда все присутствующие обратили на него свои взгляды.

— Чтобы ты произнес речь… — прояснил ситуацию Вадим.

— Прошу вас! — радостно улыбалась Фифи. — Идите сюда!

— Да вы меня все равно не поймете! — Виктор аж покраснел от волнения. — Нихт ферштейн!.. Донт андерстенд! Нон компрене.

— А разве вы не поможете своему брату? — Фифи обратилась к Вадиму. — Вы будете переводить на английский, а я уж как-нибудь смогу объясниться по-французски.

Виктор неуверенным шагом взошел на трибуну, рядом с ним встал Вадим, а чуть в стороне расположилась Фифи. Аудитория, затаив дыхание, уставилась на новоиспеченного оратора.

— Блин, чего говорить-то?.. — прошептал Виктор.

— Что хочешь, то и говори… — натянуто улыбаясь, процедил сквозь зубы Вадим. — Ну, начинай же…

— Да с чего начинать-то?

— С чего хочешь, с того и начинай!..

Виктор прокашлялся и, набрав полную грудь воздуха, изрек:

— Дорогие мои соратники! К сожалению, природа не наделила меня красноречием…

— А попроще можно? — прошипел Вадим. — Я не знаю, как будет «красноречие»!..

— Мое выступление не займет много времени, — исправился Виктор.

— Вот так-то лучше. Продолжай в том же духе… — одобрительно кивнул головой Вадим и начал переводить.

Через минуту Виктор преодолел первое волнение и выяснил, что природа обделила красноречием кого-то другого, но только не его.

— В эпоху, когда земле грозят глобальные катастрофы, озоновые дыры и таяние льдов Антарктиды, мы обязаны действовать решительно! Кто, кроме нас, остановит надвигающуюся беду? Кто, кроме нас, вскроет ядерный чирей, набухший на груди нашей маленькой голубой планеты? Никто! В этом мы уже неоднократно убеждались! Мировая общественность, которая почему-то величает себя прогрессивной, только и умеет, что бесцельно трепать языком! Для того, чтобы совершить поступок, необходимо иметь мужество! А у мировой общественности мужества никогда не было, нет и не будет! Вся надежда на нас! Так неужели же мы хотим, чтобы наши потомки рожали детей с двумя головами и покупали кислород в магазинах? И я вношу предложение!.. Давайте зайдем в лагуну атолла Мороруа и бросим якорь над местом, где должен будет произойти взрыв! И президент Франции встанет перед тяжким выбором — либо отменить испытания ядерного оружия, либо… мы все погибнем… — В его голосе появилась истерическая хрипотца. — Так лучше умереть стоя, чем жить на коленях! И я безо всякого сожаления расстанусь со своей жизнью, лишь бы наш голос услышали! И тогда за нами потянутся люди, они образуют собой живую цепь, которую не в силах будет разорвать ни одна армия, ни один президент!

Когда Фифи перевела последнее слово, все присутствующие, включая капитана, поднялись со своих мест и устроили Виктору такую овацию, что корабль начало шатать из стороны в сторону.

— Правильно!

— Мы согласны!

— Встанем на прикол над местом взрыва! — разносилось по «зеленой» каюте.

Это был небывалый успех. Эмоции захлестнули Виктора до такой степени, что из его глаз непроизвольно брызнули слезы.