Насчет книжной ярмарки не понял. Может, мне теперь и книг не писать, если они "работают на имидж России"?
Мне кажется, вы, как многие, путаете две России: страну и "кооператив Озеро".
И пожалуйста, не отсылайте меня "на ярмарку". Мне доехать до ярмарки по стоимости — ровно полмесяца работать.
Во субботу, день ненастный. (Отвечаю на вопросы)
30 августа, 12:05
Естественно, много вопросов о том, как я оцениваю последние события на юго-востоке Украины и о том, что, по моему мнению, будет со всеми нами дальше.
Отвечу разом. И в комментах повторяться, а также углубляться в детали не буду.
Я хожу сейчас по московским улицам, смотрю на людей, слышу обрывки разговоров (дача, первое сентября), и накатывает жуть. Не видят, не хотят знать, не задумываются.
Люди не виноваты. У них своя жизнь, свои обычные заботы. Но слепота, безмыслие и равнодушие в такие моменты истории дорого обходятся.
Мою страну ждут тяжелые испытания. Наверное, даже более тяжелые, чем те, через которые проходит сейчас Украина.
Вот как я оцениваю последние и непоследние события. И вы не представляете, как мне хотелось бы ошибиться.
Как говорится, в жизни имеет смысл отвечать только на трудные вопросы, остальные являются риторическими. Поэтому вытаскиваю сюда из «Почтового ящика» этот царапающий вопрос.
Сегодня многие люди моего круга и образа мыслей думают и говорят об эмиграции. Они готовы бороться с правящим режимом за лучшую (в нашем представлении) жизнь, но не готовы бороться с восемьдесят-сколькими-там процентами соотечественников, которым этот режим, судя по всему, нравится. Общее настроение в моей среде такое: «Ну и сидите с вашим Путиным. Когда поумнеете — звоните». Кто-то готовится к эмиграции географической, кто-то — к экзистенциальной, тем более что советский опыт «кухонной микросреды для своих» еще не забылся.
Теперь лично про себя.
«Держит» меня в России многое. Многое важно, многое нравится. У каждого из нас ведь своя Россия, правда? Если вы читали мои книжки и видели мои рекомендационные списки для чтения, то вы мою Россию себе представляете.
С путинской же Россией у меня нет точек соприкосновения, мне чуждо в ней всё. И находиться здесь в период всеобщего помутнения рассудка мне стало тяжело. Поэтому эмигрировать я, конечно, не намерен, но основную часть времени, пожалуй, начну проводить за пределами. Трезвому с пьяными в одном доме неуютно. Буду периодически навещать — смотреть, не заканчивается ли запой.
А «частью того, что называется Россия» я останусь, в этом смысле экспатриация уж точно невозможна. И Россия, которая является частью меня, тоже никуда не денется.
После ужасного немецкого наступления 1915 года, когда Россия лишилась почти всей регулярной армии, военная победа на Восточном фронте стала невозможна — это надо хорошо понимать. (Знаменитое Брусиловское наступление 1916 года, если посмотреть цифры, стоило нам не меньших потерь, чем австрийцам, и в стратегическом плане мало что дало).
Монархия привела военную и экономическую систему страны к почти полному коллапсу. Однако Временное правительство вполне могло, не переходя в наступление (как сделал пиарщик Керенский летом семнадцатого), держать фронт и понемногу отступать. Ведь в это время в войну уже включилась Америка, войска и техника которой должны были прибыть на театр военных действий весной-летом 1918 года.