Любовь к Пропащему Лорду (ЛП)

– Именно это, джентльмены, вдохновило меня на создание Академии Уэстерфилд. Я использовала все властные интонации своего голоса, когда сообщала этому мерзавцу, что я леди Агнес Уэстерфилд, дочь герцога Роктона, и что мне принадлежит академия для мальчиков благородного происхождения, но с плохим поведением. Я также заявила, что изучила все древние методы наведения дисциплины во время своего путешествия по загадочному Востоку. Шарп был заинтригован, и мы заключили сделку. Если я выманю Эштона с дерева, применив только вежливое обращение, Шарп возьмется выхлопотать перед Советом Попечителей, чтобы мальчика направили именно в мою академию, а не в Итон. Я тут же попросила этого человека отойти подальше, где он не мог меня подслушать, и, пытаясь вспомнить все, что знала на хинди, выученное мною во время пребывания в Индии, попросила Адама спуститься.

Воспоминания вызвали на ее лице нежную улыбку.

– Конечно же, он отлично говорил по-английски. Я была уверена, что он выучил язык от своего отца. Но поскольку я попыталась обратиться к нему на хинди, он решил, что пришло время спуститься с дерева и обратить внимание на тот мир, что его окружает. – Когда он ступил на землю, леди Агнес заметила, что лицо мальчика залито слезами, но она никогда и никому об этом не рассказывала. – Хотя я ужасно говорила на его родном языке, но, по крайней мере, я пыталась это сделать. И мы заключили между собой соглашение. Он будет учиться в моей новой школе, если ему позволят оставить Бану и продолжить изучение механики, начатое еще с его отцом. Я подумала, что его требования вполне разумны. В свою очередь, я ждала от него обещания усердно заниматься по всем остальным предметам и выучить правила поведения английского джентльмена.

Кроме того, она пообещала, что никто не станет лезть к нему в душу, и свои мысли он может оставить при себе. Мальчику, оторванному от родной земли и от своей матери, необходимо было в это поверить.

– Затем я отправилась на поиски других студентов. Вы все знаете, как попали в Уэстерфилд.

Английская аристократия не имела недостатка в озлобленных, разочарованных мальчиках, не подходивших под тот эталон, который к ним примеряли. Рендалл, например, умудрился быть изгнанным из Итона, Хэрроу[4] и Винчестера[5]

, трех самых престижных государственных школ Великобритании. И леди Агнес верила, что его подвиги не имели себе равных.

Родители и опекуны учеников ее первого класса были рады найти респектабельную школу, которая согласилась бы принять их проблемных мальчиков. Достаточно обширное поместье леди Агнес как нельзя лучше подходило для учебного заведения, а ее знатное происхождение явилось хорошей приманкой. Ей удалось увлечь своей идеей генерала Филиппа Роулингса. Выдающаяся репутация армейского генерала сделала свое дело, и родители решили, что он будет управлять детьми железной рукой.

Вместо этого, генерал разделял ее уверенность в том, что насилие не должно ставиться во главу угла при работе с учениками. Скучая после выхода на пенсию, он с энтузиазмом принял ее предложение. С ее связями в высшем свете и его способностью управлять мальчиками, совершенно не повышая голоса, они создали уникальную школу.

Через год другие родители начали вымаливать места в ее школе, и последующие классы стали более многочисленными. Все признали леди Агнес экспертом в деле обучения подростков, благодаря ее таинственным восточным методам, с помощью которых она выпускала из школы образованных и хорошо воспитанных молодых джентльменов.

На самом же деле, ее методика обучения вовсе не была таинственной, хотя и несколько нетрадиционной. Впервые встречаясь с мальчиком, леди Агнес прежде всего интересовалась тем, что ему хочется больше всего, а также тем, что он больше всего ненавидит. Затем ей оставалось только сделать так, чтобы он получил то, о чем мечтал, и не был вынужден терпеть то, что находил нестерпимым.

Но в обмен леди Агнес требовала от своих мальчиков упорного труда над своим образованием и умением выполнять свою роль на подмостках высшего света. После того, как ее подопечные начинали понимать, что им по силам выполнять все то, что от них ожидают, не теряя при этом свое достоинство, они добивались потрясающих успехов.

Киркленд подлил всем кларета, затем поднял бокал, собираясь произнести тост:

– За Адама Даршана Лоуфорда, седьмого герцога Эштона и лучшего друга, которого когда-либо доводилось иметь человеку.

Остальные торжественно подняли свои бокалы. Леди Агнес надеялась, что в тускло освещенной комнате слезы на ее глазах вряд ли видны. Ей не очень хотелось разрушать свою репутацию.

После тоста Киркленд произнес:

– Теперь его кузен Хэл стал восьмым герцогом Эштоном. Именно Хэл и сообщил нам об этом. Он нашел нас обедающими в Бруксе[6], поскольку был совершенно уверен в том, что мы захотели бы узнать обо всем как можно скорее.

– Хэл – добрый малый, – заметил Мастерсон. – Эта новость его совершенно подкосила. Унаследовать герцогство – весьма неплохо, но они с Адамом были друзьями.