Любовь Химеры 2

— Посмотри же на меня, я не кусаюсь, честное слово!

— Зато я кусаюсь еще как.

Я обняла мужчину за плечи, и наши губы слились в страстном поцелуе, из его горла вырвался стон, он прижал меня к себе еще крепче, до боли. Я вытащила из-под подушки шприц с актаниумом и вколола аргегу в плечо. Препарат, способный обездвижить его на пару часов и вогнать в крепкий сон. Доза была лошадиной, я бы уже через минуту превратилась в лужу кислоты, этот лишь судорожно дернулся и ослаб, крепко уснув. Оставлять его просто так было бы слишком просто. Я взяла со стенда специальные кожаные ремни и привязала его к кровати за руки и за ноги, натянув на его шикарную задницу узкие кожаные трусы с шипами, которые к утру, когда он проснется, сдавят его величественное хозяйство так, что неделю писать со слезами будет. Я залечила кожу, убрав след от укола и довольно улыбнувшись.

Ой, хотела бы я быть здесь, когда он проснется.

Айдар уже ждал меня за столиком.

— Получилось?

— В самом лучшем виде, — кивнула я.

— Ты сделал, как я просила? Сейчас в том здании все, кто имеет отношение к созданию этой пакости? И все материалы по ней там?

— Да, я лично проследил за этим.

— Отлично, иди с женой на нашу квартиру, что мы снимаем, пусть она примет мой облик.

— Уже, — улыбнулась мне моя копия в таком же, как у меня платье, — здорово все-таки уметь вот так менять облик, как захочется. Жаль, что мне еще недоступно.

Я перенеслась к зданию офиса фирмы Люция экстрим-гейм. Красивое восьмиэтажное стеклянное здание в форме полумесяца даже портить жалко. Я воззвала к своей глорианско-урайской природе и подошла к Олегу.

— Ну что, все готово? — спросила я его.

— Да, все входы и выходы перекрыты и заминированы, никто не выйдет. Что дальше?

— Да ничего, понимаешь беда какая: ровно под этим зданием прорвало теплотрассу, и асфальт сейчас размоет. Уводи своих.

— Ребята, отходим, все отходим, — скомандовал отряду бойцов генерала Шульгина.

Я сосредоточилась, создала над зданием электромагнитное поле. Оно вырубило все приборы, начались сразу несколько пожаров на этажах. Сгенерировала посох из чистой энергии, ударила им о землю, пошла-пошла трещина, но не такая большая, как я думала. Силенок-таки маловато, ах, кого б позвать! Хотела позвать отца, но вспомнила, что она на Глории для прикрытия. Напрямую им сейчас нельзя ввязываться в войну с Люцием. И вместо этого сами собой вырвались слова:

— Лада-матушка, помоги в деле правом моем!

И тут же почувствовала, прилив силы, какой еще не ведала ранее, направила ее в посох и еще раз ударила о землю. Образовался защитный купол, отделяющий это здание от остального мира. Ударила еще — земля задрожала, у здания провалилась крыша, потрескались стеклянные стены. Я видела, как там, в панике, мечутся и кричат люди, кто-то уже горел заживо. Не все они знали, что конкретно делают и на кого работают. У всех у них были семьи, жены, дети, матери, мужья. Но простите уж, дорогие, не повезло вам. 64 жизни сотрудников — это даже математически меньше, чем сотни жизней ребят, которых вы уже загубили, сами того не ведая, и еще загубили бы. Ударила еще — и здание как стояло, так и начало аккуратно уходить под землю. Здание ушло на полтора километра, послышались взрывы — сработали взрывные устройства, оставленные группой генерала Шульгина, чтобы никому не пришлось умирать медленно, в страхе, удушье и кипятке от прорванной трассы.

Защитный купол спал, и я почувствовала, что меня еле держат ноги. К счастью, тут же почувствовала, что меня отрывает от земли и тянет вверх на корабль антов, замерший под камуфляжем невидимости над провалившимся зданием.

Я сразу же оказалась в объятьях мужа, он взял меня на руки и стал покачивать, как ребенка, отдавая силы.

— Куда теперь, — спросил Гурт, — на базу?

— Который час? — устало спросила я.

— 20.40 по Москве.

— К Владу хочу хоть ненадолго. Хоть на часок.

— Хорошо, значит, курс на Партенит, возвращаемся на базу.

— Почему, папа в пригороде живет.

— Давно уже нет, матушка.

— Меня Дора зовут. Доротея хотя бы здесь, пожалуйста. В Антлани меня называли Государыня или матушка, отчего я себя чувствовала лет на 200, а то и 300 от роду.

— Хорошо. Доротея Владиславовна тебя устроит? Так вот, Доротея Владиславовна. Чтобы господин Смородин не смог вам навредить и через отца воздействовать на вас, по приказу Велеслава Родовича они переехали в Партенит всей семьей и находятся под нашей зашитой.

Боже, я самая ужасная на свете дочь, нас не было 3 месяца, а я ни разу папе так и не позвонила. Мне стало до слез стыдно.

— Всей правды они не знают, просто думают, что получили перевод по службе. Сами расскажете, если захотите.

— Какую должность папа занимает?

— Новобранцев курирует, как и раньше. Сам неделю как курсы повышения прошел. Живет в семейном корпусе на одном этаже с вами в 41 номере.

Я была готова расцеловать Гурта на радостях, еле сдержалась.

Когда мы приземлились и спустились на лифте в жилой корпус, я тут же постучала в 41. Открыл папа с очаровательным подросшим бутузом Володькой на руках.

— Привет, папочка! — выдохнула я.

— О! Дочь, привет! Проходите.