Любовь между нами

– Олень! – выругался шепотом Леваков. Хотелось погнаться следом за водилой, поймать его и научить хорошим манерам. Что за люди? Нет, не в Снегиревой дело, просто накопившееся раздражение захватило с головой.

Плюнув на все нормы приличия, Леваков свернул в сторону парковки, заглушил двигатель и, положив шлем на сиденье, поплелся к этой доставучей Юльке. Упала ж на его голову! Откуда только она такая взялась?

– Про тебя можно уже роман писать с названием «Юля Снегирева и тридцать три несчастья», – произнес Антон, усаживаясь на корточки рядом с девушкой. Та от неожиданности вздрогнула, глаза испуганно округлились, но через мгновение ее пухленьких губ коснулась улыбка. Нежная, словно летний ветер, который мимолетно касается тела ранним утром.

– А про тебя – «Герой нашего времени» или типа того, – ответила шутливо она.

Машины продолжали сигналить, непонятно на что намекая. Будто не видели, что они тут не просто так по зебре ползают на корточках. Еще один водитель не выдержал, и черная «Тойота» с шумом пронеслась рядом. Хорошо, Антон вовремя заметил и схватил Юльку за руку, резко дернув на себя, иначе не факт, что обошлось бы без происшествий.

– Ты в порядке? – спросил Леваков и вдруг заметил, что спасение вышло каким-то уж больно тактильным – Снегирева оказалась в его объятиях. Уткнулась носом в грудь и замерла, подобно маленькой мышке перед большим хищным котом. Вздохнув, Антон дотронулся до плеча девчонки и кое-как отодвинул от себя, скорее, даже отлепил. Юля часто заморгала, словно смутилась, а потом подскочила на ноги и стала с невероятной скоростью собирать своим бумаги. Антон и сам не понял почему, но ему вдруг стало смешно, такой забавной выглядела Снегирева. Раньше он никогда не замечал ее смущения, которое сейчас отражалось в каждом движении, каждом жесте и мимолетном взгляде. И вроде чего смущаться – подарки дарила при всех, в любви, считай, признавалась, а тут словно другой человек. Странная эта Юля, конечно. Но от ее странностей настроение поднялось, тяжесть с плеч упала, и вдруг захотелось мороженое купить, может, и не только себе.

– Ну, долго там еще? – буркнул молодой парень с идеально выстриженной бородой, высунув из окна черной «Волги» круглое опухшее лицо, словно собачонка.

– Так выйди и помоги, раз такой умный, – не выдержал Леваков.

– Слышишь!

– Подышишь. Объезжай или помогай, умник.

Водитель «Волги» еще разок выругался нецензурно, но выходить не стал. Наверное, понял, что разборки ни к чему, или же решил, что ему кислорода и в машине хватает, поэтому проехал мимо, однако посмотрел с таким недовольством, будто его зарплаты лишили. Левакову этот взгляд не понравился, и он в очередной раз проявил вредность – показал средний палец. Не кричать же на всю улицу, да и Снегирева здесь, при ней как-то неудобно.

Наконец Юлька подхватила последний листок и освободила дорогу. Такая маленькая девчонка, а целую пробку создала!

– Спасибо, Антон, – произнесла Снегирева, внезапно оказавшись рядом.

Они стояли у самого края дороги, а позади них возвышались плетеные ворота, обозначавшие вход в курортную зону, и старинная кофейня с идеально сохранившейся архитектурой девятнадцатого века.

– Все собрала?

– Угу, – Юля кивнула.

Подул ветерок, и пара золотистых прядей вырвалась из косы, упав девчонке на лицо. Одной рукой крепко прижимая к себе бумажки, Снегирева попыталась заправить волосы за ухо.

– Мороженое хочешь? – спросил вдруг Антон, сам от себя не ожидая.

Фраза вырвалась бесконтрольно, да и неправильно как-то было предлагать Снегиревой сладкое. Сегодня угостишь ее мороженым, а завтра она себе нафантазирует чего. И так прилипла – ни вдохнуть, ни выдохнуть. Но домой Антону не хотелось и к новой подружке тоже, а Юлька… Зачем искать компанию, если вот человек есть рядом.

– М-мороженое? – заикаясь, переспросила Снегирева. Она нерешительно сглотнула, облизнув нижнюю губу, и сжала стопку бумажек, держа их перед собой, как самую большую ценность.

– Мороженое, – сухо повторил Леваков.

– Хочу! – спустя пару секунд решительно выдала она, повернулась к Антону и улыбнулась.

– Ну, пошли, тридцать три несчастья на мою голову, – буркнул он. Развернулся и направился в сторону будки с мороженым. Будка была старенькая, стояла здесь уже лет десять, если не больше. Белая, с козырьком и голубой надписью. Летом очередь за прохладными сладостями достигала дороги. Там продавали фирменное мороженое, которое делал завод в их городе.

– А ты какое любишь? Стаканчик или на палочке? – протараторила Юлька, засеменив рядом с Антоном по переходу. Будто маленький ребенок пытался поспевать за старшим. Но голос у нее был звонким, мягким, приятно слушать.

– Разное.

– Я люблю стаканчик, и обязательно шоколадный.

– Понятно, – кивнул Леваков и быстро оглянулся. Все нормально, Снегирева шагает рядом, можно выдохнуть. Мало ли, не дай бог опять в кого-то врежется, или, чего хуже, кто-то врежется в нее. А ему потом опять собирать бумажки по всему городу. Нет, снова такого «счастья» Антон не переживет.