Любовь между нами

– Но фруктовые мне тоже нравятся. Мы когда в Сочи были, там продавали с кусочками фруктов замороженных. Такая вкуснятина! Мне с малиной понравилось. Ты любишь малину?

– Не знаю, – пожал плечами Леваков.

Они остановились напротив будки. Снегирева крутила головой, разглядывая картонную вывеску с названиями и ценами. Антон сначала тоже смотрел, думая, что выбрать, а потом вдруг перевел взгляд на Юлю и отчего-то замер. Так иногда бывает, когда увидишь нечто необычное, например, пушистое облако на лучезарном летнем небе, на которое так и хочется смотреть. Почему? Да кто ж его знает. Но точно не из-за симпатии! Юлька никогда не понравится Антону. Ни-ког-да. И точка.

– Выбрала?

– А? – растерялась Снегирева. – Да! Стаканчик.

– Можно настоящее эскимо и шоколадный стаканчик? – попросил Антон продавщицу в окошке.

– Сто пятьдесят, карта или наличные?

– Карта.

– Наличные! – крикнула Юлька и полезла в задний карман джинсов, из-за чего бумажки из рук едва не выпали снова.

– Карта, – повторил настойчиво Леваков.

– Нет, я сейчас, – попыталась возразить Снегирева, суетясь. Но пока она доставала деньги, Антон уже расплатился и взял мороженое.

Глава 4

Антон

Они прогуливались вдоль аллеи, направляясь в сторону храма с золотыми куполами и мраморной отделкой. Антон шел от скуки, а Юлька, видимо, потому что хотела побыть рядом. Она пыталась заставить Левакова взять деньги за мороженое, но в ответ получила только строгий взгляд, в котором бушевало раздражение.

Снегирева много говорила о всяком-разном, но больше всего о книгах: рассказывала, какие уже читала и какие хочет прочитать; описывала города, которые ей понравились после прочтения историй и в которых хотелось бы побывать, увидеть все вживую. Антон молча слушал. Сперва без особого интереса, а потом вроде как втянулся и даже задал пару вопросов по теме. Он вдруг поймал себя на мысли, что не чувствует напряжения. Снегирева, безусловно, раздражала своей приставучестью эти два года, но, оказывается, не такая уж она и противная.

– Ой, котейка! – воскликнула Юля.

Маленький рыжий комочек спрыгнул с высокого бордюра и шмыгнул в сторону Лермонтовского сквера, где зависали парочки и отдыхала бабушка с книжкой, сидя на раскладном стульчике под ветками высокого каштана.

– Любишь кошек?

– Конечно! – улыбнулась Снегирева, разворачиваясь к нему. Идти спиной вперед – не лучшая затея, особенно, зная ее удачливость, но Юля как-то умудрялась не упасть. Такая простая, проще, наверное, девушек не существует. Открытая. В ее глазах цвета горького шоколада читались и искренние чувства, которые другие скрывают за масками, и самые потаенные мысли.

– А ты? – спросила Юлька.

– Я… – Антон хотел сказать «тоже», но вдруг заметил вдали знакомые лица. По аллее шли Сашка Фомин и Витя Шестаков.

Леваков резко остановился, будто ноги к земле притянуло магнитом, и представил, насколько странно выглядит со стороны: друзьям вечно твердит, что Снегирева его бесит, а сам сейчас гуляет с ней около сквера. Где, в принципе, только парочки и гуляли. Если парни их увидят, слухов потом не оберешься…

И ладно бы слухи, начнутся очередные подколы, шутки. Народу же только дай наживку, удочку они найдут сами. Антон понял, что проще уйти, чем потом пытаться кому-то что-то доказать. Хотя внутри от подобных мыслей стало тошно. Вспомнилась школа.

– Антон, – позвала Юлька, заметив, как изменился в лице парень.

– Мне пора, – произнес он. В самом деле, лучше уйти. Для Снегиревой лучше. Он-то спокойно к подколам относился, заткнуть мог, а где и кулаком объяснить, что кто-то слишком распустил язык. А Юлька девушка скромная, безобидная. Нет! Не нужно лишних проблем никому, тем более Снегиревой.

– А? Вот как? – девчонка моментально погрустнела, поджав губы, но тут же подобралась вся и расцвела, словно узнала какую-то приятную новость.

Подул ветер, снова растрепав ее волосы, и Юля потянулась поправить непослушные пряди, случайно переведя взгляд в сторону… Антон внимательно посмотрел на нее. Кажется, Снегирева поняла, в чем дело. Без слов, без всяких объяснений.

– Я… – замялся вдруг Леваков.

– Спасибо за мороженое и за помощь! Век не забуду, – звонко произнесла Юля. В голосе послышалась нежность и искренность.

В груди у Антона что-то вспыхнуло, что-то очень яркое и безмятежное. Это чувство было неизвестным, и он в какой-то степени испугался его, стараясь задвинуть подальше, чтобы не дать этим эмоциям разрастись ядовитым плющом в сердце.

– Да собственно…

– До завтра! – перебила его Юля, развернулась и стремительно зашагала в сторону парковки, скрываясь за высокими елями.

Антон задумчиво посмотрел ей вслед и вдруг поймал себя на мысли, что слишком уж часто он замирает, разглядывая хрупкую девичью спину. Юлька была как непостижимый ураган, нагло ворвавшийся в его повседневную жизнь. Она стала частью буквально каждого сантиметра его личного пространства, пропитала собой даже кислород. Но… Действительно ли он ненавидел эту девчонку?..

Через несколько минут к Левакову подошли одногруппники. К счастью, Снегиреву они не видели.

– Может, по пивку? – предложил Сашка.