Любовь моя

Потом Высоцкий нас покорил. Он — совесть нашего времени. Открыто говорил то, о чем все шептались на кухнях. Из сердца вынимал предельное отчаяние. Его строки как крик, как взрыв. Через песни в нас происходило бессознательное усвоение его языковой фактуры, его мыслей. Что скрывать, в душе Высоцкого всё бурлило: и смешное, и страшное. Мощные эмоции извергал. В нем всё было на разрыв. Страдал жестоко. Погиб, но не прогнулся. А его не причисляли ни к поэтам, ни к композиторам.

«Это класс-час у пятиклассников? А современные дети знают, что такое класс-час и политинформация?» — сама себя спросила Инна.

Аню уже невозможно было остановить.

— Фильмы не передадут детям всю красоту русского слова, не научат любить родной язык и литературу, не сформируют в ребенке национальной идентичности. Здесь должна быть длительная работа мозга и чувств, приобретаемая в процесс чтения книг. При просмотре фильмов преобладает зрительная составляющая…

— Но фильмы заинтересуют, подтолкнут к чтению, — остановила Аню Жанна.

— А может наоборот, — не согласилась Инна. — Посмотрят фильм, и читать им уже будет не интересно.

— Все основные качества человека, его понятия, социализация и мировоззрение закладываются в детстве. Дальше они только корректируются, дополняются, развиваются и закрепляются. Вот почему я с благодарностью и уважением отношусь к работе библиотекарей, привлекающих к чтению детей этак годков с пяти-шести. Библиотека — не просто хранилище информации, она — храм души и форум, пространство и атмосфера неформального общения. И обязанность социального государства ответственно относиться к проблемам библиотек. И всем нам надо крепить союз родителей-писателей, библиотек-школ и искать наиболее эффективные методы общения с детьми в стенах общественных и культурных заведений, — провозгласила Аня. (Это слова из ее доклада на очередной августовской учительской конференции?)

— Кончай с воззваниями. Мы не твои подопечные и ты не на педсовете. Ты нам тут еще лекцию на эту тему прочти и семинар проведи. У кого что болит, тот о том и говорит, — бесцеремонно влезла в разговор педагогов Инна. — Что касается современных детей, то в их воспитании я бы больше на родителей уповала. Их пример — наиболее для них важный. А у тебя, Аня, в голове только детдомовские детишки.

— Я бы тебе посоветовала не трогать детдомовских и запомнить только одно: литературный капитал не устаревает. Пушкина, Шекспира и Лермонтова будут читать всегда. Я преклоняюсь перед величием наследия классиков. Простота — высшая форма искусства. Этот принцип восходит к древности. Меня изумляет гармония и божественная простота свойственная античности, восхищают гомеровские метафоры. Это мощный сгусток эмоций и философии, — на усмешку Инны с вызовом ответила за Аню Жанна. (И она нашла, чем блеснуть.)

— Можно подумать, их творчеству требуется твоя положительная характеристика, — невозмутимо парировала Инна.

Жанна, нарочно не замечая иглоукалывания Инны, продолжила свои рассуждения:

— Я раньше считала, что о художественном произведении надо судить в эстетике того времени, в котором оно написано. Но по мнению философа и педагога Лотмана с текстами со временем происходит, самовозрастание. Старые книги с изменением социальных эпох и поколений, обрастают всё новыми и новыми смыслами. И они, эти смыслы уже не столько зависят от писателей, которые написали те или иные книги, сколько от читателей, в чьи руки попадают их произведения, и от критиков. Для текстов наступают такие моменты, когда они сами начинают работать на себя. Уверяю тебя, те высоты и глубины, которые мы теперь открываем в Шекспире, ему и не снились. Он о них не думал, они в нем существовали, но только подсознательно. Эта версия имеет право на существование?

Что касается меня, то в книгах моя настоящая жизнь и прекрасная реальность. В них я переживаю самые яркие впечатления, каких не нашла в окружающей меня обыденности. Серая или очень сложная действительность провоцирует зарождение фантазий. Режиссер Феллини сказал: «Наши фантазии — вот наша настоящая жизнь». А он был гением.

— Митингуешь? Надеешься меня распалить? — безразличным тоном спросила Инна.

— Зажечь можно только то, что горит, — мгновенно отреагировала Жанна.

— Не заводись, я же согласна с тобой: Пушкина и Моцарта не отменить. Классическая музыка тоже будет существовать вечно. Во-вторых: фантазии — это взгляд на жизнь творческих людей. Они могут себе это позволить. Давно ты «подсела» на Феллини? У тебя с ним биохимическая связь, на бессловесном уровне… собаки?

«Опять не обошлось без Инны. Считает для себя делом чести издеваться, поднимать всех на смех. Любит играть с людьми как кошка с мышками», — поежилась Аня.

— В третьих. Ты и на том свете будешь бросаться лозунгами и всех воспитывать? — раздраженно добавила Инна, задетая за живое унижающим ее советом. — Сплю и вижу тебя за заоблачной кафедрой или на небесной трибуне.

— Не дождешься, — сердито пробурчала Жанна.

Аня пришла на выручку коллеге: