Любовь мстителя (ЛП)

Знает ли он об их связи? Думает ли хуже о ней из-за этого? О боже. Мог ли ее отец знать, что она спала с его другом?

«Пожалуйста, не позволяй ему узнать», — взмолилась Ева.

Девушка постаралась сосредоточиться, сердце бешено застучало в груди, когда Василий сжал ее руки в своих теплых грубых ладонях.

— Здравствуй, дорогая.

Два простых слова, но наполненных такой нежностью и надеждой, что сразу очистили разум. Изгнали все сомнения. Не осталось ничего, кроме ее и отца.

— Здравствуй, папа, — прошептала Ева, голос дрогнул. Он был так же шокирован от этого слова, как и она.

Василий хрипло прокашлялся.

— Я так сожалею о случившемся, Эванджелина. Я сделал все возможное, чтобы уберечь вас с мамой. Ее смерть… — эмоции сдавили ему горло, и Ева поняла, он действительно любил ее мать, Габриэль прав, — стала огромной ошибкой и трагедией, которую я не в силах исправить.

Ева сжала его руку, и он замолчал.

— Не надо, — произнесла она дрожащим голосом. — Ты поступал, как считал правильным. Я... начинаю понимать твои поступки, хоть ты и оставил нас.

Василий моргнул и выругался, вызвав улыбку на губах девушки, потому что Габриэль делал так же. Отец поднял руку и провел пальцами по ее щеке. Ева, не удержавшись, прильнула к ней.

— Боже, ты так похожа на маму, когда улыбаешься.

Его прерывающийся голос был наполнен знакомой агонией, тяжелой виной и ответственностью, услышав которые Ева не смогла сдержать хлынувшие потоком слезы. Внезапно отец притянул девушку к широкой груди, и она горько разрыдалась, оплакивая их общее горе и потерю, с которой жила мама. Столько лет они были лишены возможности подобного утешения.

Утешения, которое только отец мог дать своей дочери.

— Мне так жаль, что ее отобрали у тебя, Эванджелина. Я знаю, из-за меня она была единственным близким человеком. И из-за меня ты осталась одна. Этого не должно было случиться. — Он отстранился. — Пожалуйста, впусти меня в свою жизнь. Больше всего на свете мне хочется узнать тебя. Помогать всеми возможными способами. Обещаю, я все сделаю, чтобы оградить тебя от... моего мира. Чтобы ты могла жить в безопасности, насколько это возможно.

Дрожащей рукой Ева вытерла слезу с шершавой щеки отца.

— Пожалуйста, — в горле засаднило. — Я тоже этого хочу.

Василий глубоко вздохнул и на мгновение задумался.

— Должен признать, это оказалось намного проще, чем я ожидал.

Ева взяла себя в руки, но не отвела взгляд, запоминая черты отца.

— У меня было мало времени обо всем подумать. Но Габриэль очень помог в этом. Знаешь, он буквально боготворит тебя. — На лице отца появилось странное выражение, которое заставило Еву пожалеть об упоминании Габриэля. Она не знала, как он относится к ситуации со Стефано. И знает ли о ней вообще. Василий ничего не ответил, и Ева продолжала разглядывать его.

Боже, он совсем не лысый, как предполагала. Не удивительно, что мама после него не смотрела в сторону других мужчин. «Какая жалость», — подумала Ева, снова чувствуя злость. Девушка попыталась успокоиться.

— Как мне называть тебя? — Может, он не захочет, чтобы взрослая женщина обращалась к нему как ребенок.

— Все зависит от тебя. Что бы ты ни выбрала, я всегда отзовусь.

Глаза вновь обожгло, но Ева сморгнула слезы, гнев затмила зарождающаяся любовь.

— Хорошо, — прошептала девушка, чувствуя себя одновременно неловко и так, словно знала его лучше, чем на самом деле. — Но не обещаю, что будет легко. Уверена, в ближайшее время могу свернуть тебе шею, пока буду разрываться между обидой и смирением. — Она прокашлялась и криво улыбнулась. — Просто будь осторожен.

Уголки губ Василия дернулись.

— Понял, — в голосе просквозил юмор.

Ева улыбнулась еще шире и с трепетом увидела, как улыбка отца преобразила его лицо.

«Какой красивый мужчина», — подумала она, впитывая первый настоящий «момент» с отцом.

Василий поднял глаза при звуке шагов Габриэля.

— Она очень похожа на меня, — произнес Василий.

Гейб тихо фыркнул.

— Даже не представляешь.

Зазвонил телефон, и отец, нетерпеливо вздохнув, с виноватым видом вытащил его из кармана.

— Мы сейчас не можем игнорировать звонки, — объяснил он. — Извините.

Василий прижал трубку к уху и отошел к столу, сурово бросив Габриэлю:

— Когда освобожусь, хочу услышать о ссадине на ее лице.

Ева поджала губы. Она, конечно, привыкла за время знакомства с Габриэлем, что разговоры прерывались в самое неподходящее время. Но ей все еще это не нравилось.

Габриэль подошел со спины и нежно приобнял за плечи.

— Видишь? Переживать не о чем.

Она кивнула, отчаянно желая откинуться назад и расслабиться в его объятиях. Но девушка запретила себе это, решив, что лучше сосредоточиться на отце, человеке, которого никогда не хотела знать.

Ева слушала и наблюдала, как Василий говорит с кем-то по телефону на незнакомом языке, и решила непременно его выучить.

Ее уже достаточно долго держали в неведении.

Глава 22

— Меня интересует, что произошло.