Любовь Муры

Никак не могу прервать письмо. На время прекращаю, прилягу. Боли не дают возможности писать. Ах, как я временами страдаю! Сотрудники меня ежедневно вытуривают к доктору, они заявляют, что болезнь меня совершенно изменила: из жизнерадостной, вечно смеющейся превратила в хмурую с гримасами боли и раздражительную особу. Считанные часы в течение дня я могу выпрямить спину, остальное время хожу согнувшись, подавляя стоны. На работе я себя часто (ежедневно!) ловлю на том, что хочу присесть и Вам кое-что черкнуть. Это уж ни на что не похоже! Моя добросовестность возмущается тем, что часы работы заняты непроизводственными мыслями. Вообще я начинаю совсем нехорошо работать. А теперь, когда я уж почти решила жить самостоятельно, без материальной помощи Петра, мне следует достать ещё какую-нибудь работу. Вот я думаю: сколько вещей в повседневном обиходе средне-культурного уровня человека должно приобретаться, и сколько уходит на это денег! Без этих вещей мы, конечно, свободно будем жить и здравствовать, но они создают настроение, и отсутствие их может делать нас прямо несчастными. Перечислю кое-что из них: маникюр, мойка головы различными душистыми специями, хорошие папиросы, театр, книги, духи. Я уж не говорю об одежде. Урезывать себя ни в чём не желаю, но эти мелочи берут деньги, которые только я одна должна добыть. Почти уговорила себя ко всему этому…

Вы совершенно правы — физический контакт — это чрезмерно много, но я себя убеждаю (с успехом!) «что старушкам этого уж не полагается». Было пожито немало! И не в моих условиях и не с моими свойствами каждый раз после физического сближения казниться, и не с моим состарившимся внешним обликом (хотя «любители» ещё и теперь находятся) продолжать эту сторону жизни. Все являющиеся зовы природы я постараюсь придушить тяжестью этих соображений [вся последняя фраза подчёркнута красным карандашом], а они, эти соображения, ух как расхолаживают и отрезвляют. Только не надо допускать вина, иначе все заградительные, контрольные соображения перестают действовать, что я недавно и испытала. Дайте ответ непременно на следующий вопрос: Вам не противно читать эти строки?

19/XII.

Вернулась из оперы (Чио-Чио-Сан), несмотря на неутихомирившиеся боли, я решила не сидеть дома. Нежная, мягкая, изящная, моментами нарастающая до трагических высот — мелодия и хорошее выполнение актрисой роли Баттерфляй — создало хорошее настроение. Вечерами даже и вдвоём по нашим улицам страшно ходить в новом пальто. Оно имеет довольно богатый, для моего района, вид. Я его хочу сберечь для поездки в Москву.

По приходе домой ожидало письмо — была уверена, что от Вас, моей родной, но оказалось… от Костика. Всё же время от времени этот человек вспоминает меня и обрушивается упрёками, обвинениями в женском непостоянстве и т. п. Последнее время что-то все стали меня обвинять. По отношению же к Вам я веду точно такое же наступление, как на меня все. Я вас по-прежнему упрекаю в недостаточном внимании, что сказывается в редких Ваших письмах…

Посылаю Вам физиономию своего «повелителя», правда, снимок старый, теперь он далеко не так молодцеват, как заснят. [Чья-то маленькая фотография в пачке писем имеется, но совсем не факт, что это Пётр, хотя я почему-то так думаю… —

Человек лет тридцати в военной гимнастёрке, лицо продолговатое, с залысиной, глаза немного навыкате, ничего особенно «молодцеватого»… Он ли? — Ведь Ксеня должна была ту фотографию отослать назад. Забыла?..

] Этот «повелитель» скоро останется без своей «рабыни». Судя по своему поведению (молчание или ругань) он не будет в большом огорчении и скоро утешится. У него, как Вы заметите, грубо-чувственная нижняя половина лица и прекрасные глаза… [Не вижу. Наверное, не он.] А в общем, попадись ему другая жена, менее беспокойная, он был бы совсем не плохим мужем — достоинств для этого у него хватило б! Снимок в следующем письме, пожалуйста, вкладите. [Ксеня забыла? или нарочно оставила? — впрочем, дальше напоминаний об этом нет.] Всё собирались вместе сфотографироваться, но при нашей обоюдной нелюбви к этому, мы так и не удосужились. На снимке у него очень небрежный костюм, знайте, что это система. Нет ли тут моей вины? Безусловно, да. Это лето я была внимательней к нему, чем обычно, и все пуговицы у него были в нужных местах.