Любовь на капоте

– Как-то странно говорить об этом тебе первому, но… в общем, я беременна.

– Что? Ты? Как? От кого?! – кум выглядел ошарашенным до крайности.

– Я. Обычным путем. От Казанцева. – ответила я разом на все три вопроса.

– О-бал-деть. Слушай, Кума, мы тебя в школу экстремального вождения не за этим посылали!

– Ну, извини. Так сложилось. Сама не знаю, что теперь делать…

– Как это – что делать?! Рожать! Я, между прочим, давно крестным отцом стать готов!

– Что рожать буду – даже не сомневайся. Но с Казанцевым мы перед отъездом разругались. И вот как теперь быть? То ли мириться, то ли уходить с курсов. Хорошо, что в ЭргоДрайве оплата помесячная: можно просто расторгнуть договор.

При мысли о Саше в горле встал ком, в глазах защипало: соскучилась я по нему ужасно. Как же я была бы счастлива, если бы сейчас на месте Лешего сидел мой инструктор!

– Полинка, подруга! Я тебе в этих вопросах не советчик, но мне кажется, что, даже если ты не намерена мириться с отцом своего ребенка, о самом факте беременности он имеет право знать. Так что встреться с ним, поговори.

– Да. Ты прав, Леша. Приеду домой – позвоню ему.

– Вот и умничка! – кум повеселел, разулыбался. – Прикинь, как Стас подпрыгнет, когда узнает, что скоро еще раз дядей станет?

– Когда это ты видел подпрыгивающего Стаса? – засмеялась я. – Вот уж кого только пожарная сирена расшевелить способна.

***

На следующий день меня, как и обещала врач-гинеколог, снабдили выпиской, больничным листом и, вручив личные вещи, отправили восвояси. До тренировочной базы, к счастью, добираться самостоятельно не пришлось: за мной прислали машину.

Единственный рейс в мой родной город вылетал из Питера ежедневно около четырех часов пополудни, свободные места на него были, так что я забронировала билет на самолет и принялась спешно собирать чемодан: чтобы успеть на регистрацию, следовало поторапливаться.

Пока автобус-экспресс нес меня прочь от тренировочной базы, я собралась с духом и, наконец, набрала номер Казанцева. За стеклами автобуса накрапывал редкий дождик, а я сидела одна на сдвоенном сиденье и слушала длинные гудки, дожидаясь ответа. Сердце набрало разгон и стучало по ребрам. Дыхание сорвалось.

«Дыши ровно, Полина. Возьми себя в руки. Ты просто сообщишь, что возвращаешься, и договоришься о встрече», – уговаривала себя я.

Этот аутотренинг, как и все предшествующие волнения, оказался напрасным: Александр Аркадьевич не ответил ни на первый звонок, ни на десяток последующих. Перед самым вылетом я надиктовала голосовое сообщение в надежде, что, пока самолет будет в воздухе, Казанцев все же увидит пропущенные вызова и прослушает мое обращение.

Вот только… чем ближе становился родной город, тем тяжелее делалось у меня на душе, и я никак не могла понять – отчего. В голову лезли мрачные мысли и навязчивая строчка из какого-то полузнакомого стихотворения: «с любимыми не расставайтесь… с любимыми не расставайтесь…»

В аэропорту родного города меня встретил Стас. Отобрал сумки, облапил, прижал на пару мгновений к своей широкой груди.

– Что, сестренка? Не задалось у тебя в этот раз с курсами? Приболела? – спросил с легким беспокойством.

– Да, есть немного. Но давай об этом уже дома, хорошо?

– Как скажешь, Поль. Поехали тогда.

Едва загрузившись в шоколадно-коричневый Рено Дастер Стаса, я снова схватилась за телефон: мне не терпелось узнать, появился ли на связи мой инструктор, услышал ли он мое сообщение? Увы! От Казанцева по-прежнему не было ни ответа, ни привета. И тогда я решилась: набрала телефон администратора школы «ЭргоДрайв».

Несмотря на довольно позднее время – восьмой час вечера – Виктор оказался на месте и трубку взял буквально на втором гудке.

– Школа экстремального вождения, Виктор, слушаю вас, – представился, как обычно.

– Витя, привет, это Полина Лисицына.

– Полина?.. – на другом конце провода возникла напряженная пауза.

– Да, Вить, я. Не могу дозвониться до Александра Аркадьевича. Ты мне подскажешь, где он и как его найти?

– Полина, Александр Аркадьевич… он… в больнице.

– Что? В какой? Что с ним случилось?! – я почти кричала в трубку и не замечала этого. – Скажи мне, что с ним?!

– Он… попал в аварию. Разбился. Сильно. Состояние очень тяжелое. – Голос Виктора звучал так мрачно, что у меня сжалось сердце.

– Когда это случилось, Витя? В какой он больнице? – теперь я уже не кричала, а говорила еле слышно, с трудом удерживая телефон ослабевшими пальцами.

– Три дня назад по дороге в аэропорт. Его отвезли во вторую городскую больницу, сейчас он там, в реанимации.

– Я сейчас же еду туда!

– Полина… Мы звонили утром – он был без сознания.

– Витя, я разберусь. Поговорю с дежурным врачом. Узнаю, что нужно…

– Мы с Георгием все собрали и передали, ты не сомневайся. Знаешь, Александр Аркадьевич очень переживал, когда ты уехала. Ходил мрачнее тучи.

– А в аэропорт он зачем поехал? – спросила я и замерла в ожидании ответа: только бы не оказалось, что это я стала невольной причиной трагедии!

– Он ехал встречать наших коллег – экстремальных гонщиков из Перми.