Любовь на мушке

Пряхин резко развернулся к Вадиму, протянул одну руку, чтобы схватить за горло, другой размахнулся для удара. Но Ворошилов смело шагнул вперед и в сторону. И, вспомнив боксерское прошлое, по дуговой траектории провел оверхенд, и, как оказалось, очень удачно. Пряхин пошатнулся, а Вадим ударил его снова — с заходом во фланг, по почкам. И тут же последовала подсечка, с захватом руки.

Пряхин упал, вывихнув руку, но Вадим щадить его не стал. Развернул на живот, заломил руки за спину и защелкнул на них наручники.

— Ну вот и все! — чувствуя себя крутым опером, торжествующе улыбнулся он.

— Да это Элка все! — заскулил Пряхин.

И в это время из соседней квартиры вышла та самая женщина, которую Брусова в свое время призвала в свидетели — по факту изнасилования. Бочком-бочком она втиснулась в узкое пространство между Вадимом и стеной, протолкнулась к лестнице. И все это время она в ужасе смотрела на полицейского.

— Не хотел я убивать! — простонал Пряхин.

Женщина потрясенно глянула на соседа и остановилась.

— Но убил! — удивленно глянув на верзилу, на всякий случай подтвердил Вадим.

— Сказала, что за бабку рассчитаться надо.

— За бабушку твою рассчитаться, — кивал Вадим. — Элла убила ее, а ты за это убил Лужина. Это не новость!..

— Да не хотел я!

— А эта парочка мне всегда не нравилась! — сорокой протрещала женщина, одной рукой показывая на дверь пятьдесят шестой квартиры, а другой на Пряхина.

— Гражданка, вы свободны! — строго посмотрел на женщину Вадим.

— Но вы же их посадите?

— Даже не сомневайтесь!

Вадим услышал шаги на лестнице, повернул голову и увидел майора Капитонова.

— Что у тебя? — спросил начальник.

— При попытке к бегству. Это же он Лужина убил. Высокий, красивый…

— Сам признался. Я слышала, — закивала соседка. И, немного подумав, добавила: — И никакой он не красивый.

— Мы с вами обязательно свяжемся, — пообещал Капитонов.

Пряхина подняли, спустили к машине, доставили в отдел. Вадим с полным на то основанием мог гордиться собой. Это ведь была его идея — заняться делом Семибратовой. А так бы он просто не придал значения появлению Брусовой во дворе у Берестова. Ну медсестра и медсестра, что здесь такого?… Ан нет, и значение придал, и допрос грамотно отработал, и на Берестова нарвался, в упорном с ним бою выбив из него признание.

А арест Пряхина стал вишенкой на торте ко дню его первой личной победы.

Он изнывал от чувства собственной важности, когда к нему подошла Терентьева.

— Как рана? — спросила девушка и провела пальцами по собственной пышной и упругой груди.

— На сердце? — усмехнулся Вадим.

— А там у тебя рана? — Оксана с интересом смотрела на парня.

— Но я знаю, чем ее лечить, — лейтенант не сводил с Терентьевой глаз.

— Чем?

— Знаю, но не скажу.

— Может, в кино сегодня сходим?

— В кабак!

— Куда?!

— В ночной клуб.

— Ну, я не знаю.

— А я не спрашиваю, я говорю. Чем рану на сердце буду лечить.

— Спиртом?

— Присоединяйся.

— У меня нет раны на сердце, — пожала плечами Оксана.

— Будет.

Вадим совсем не прочь был разбить ей сердце. И не пылкими взглядами, как раньше, а делом. Наглостью, напористостью и удалью крутого опера. А почему бы и нет? Чем он хуже майора Капитонова?

Часть вторая

Глава 9

Глаза слипаются, хочется спать, а нельзя, начальник еще не отпустил. У начальника подведение итогов, и неважно, что Макар с Ворошиловым почти неделю работали на износ, свидетелей выковыривали из своих нор, с видеокамерами работали, подозреваемого установили, следили за ним, не смыкая глаз, а потом еще место захоронения искали. Подозреваемый в убийстве не сознался, прижать его можно было только трупом, который он вывез на песчаный карьер. Два дня потратили, но тело нашли, убийцу прижали. Капитану Глотову осталось подвести итоги, для этого он и собрал отделение на совещание. Макару объявил благодарность, а ему бы домой и лечь спать.

— Ну что, у меня все, Капитонов и Ворошилов на сегодня свободны. — Глотов выразительно посмотрел на часы.

А остальных он пока не отпускает, поздно уже, но рабочий день еще не закончился, хотя бы потому, что подполковник Славина еще не ушла домой.

— Давай! — Макар пожал руку Глотову и вышел из кабинета, увлекая за собой Ворошилова.

Глотов — отличный опер, претензий к нему пока никаких. Но «минусы» уже начинают накапливаться. Раньше он перед начальством так не приседал. Скажи ему раньше, что нужно работать, пока Славина не опечатает свой кабинет, он бы возмутился. А сейчас эта глупость им же возводится в степень закона. Неужели Макар станет таким же подлипалой, если вдруг выбьется в начальники?

В холл Капитонов вышел одновременно со Славиной, он из одного кабинета, она из другого.

— Макар! — увидев Капитонова, обрадовалась она.

В струнку он не вытянулся, подобострастно не посмотрел, но глянул на нее как подчиненный на начальника.

— Вы уже освободились? — глядя на Ворошилова, спросила Марина и кивком дала понять, что не задерживает его.

— До завтра, Вадим! — попрощался Макар с лейтенантом.

Ворошилов торопливо попрощался и пошел по коридору, на ходу расправляя плечи.

— Уже Вадим? — мягко улыбнулась Славина.

— Сработались.