Любовь на острове чертей (сборник)

Мальчика назвали Ашером, подразумевая, что он будет счастливым и принесет счастье родителям. Циля сходила по нему с ума. Все ее помыслы были устремлены только на Ашера, все ее время тратилось лишь на него. Четыре часа в день Циля работала ассистенткой у зубного врача, оставшиеся двадцать посвящала сыну. Муж оказался далеко за бортом интересов, ее голос полностью исчез из ночного дуэта, и сольное — «Циля, красавица моя» — одиноко разливалось в ночной тишине. В этот момент Циля, скорее всего, думала о проблемах Ашера.

А проблем оказалось много. Вернее, не самих проблем, а Цилиного представления о них. Еще до рождения ребенка она отличалась, чистоплотностью близкой к мнительности. Возвращаясь с улицы, Хаим должен был сменить одежду и тщательно вымыть руки. Ходить по дому в уличной обуви категорически воспрещалось, сумка, поставленная на обеденный стол, вызывала крик ужаса.

Рождение Ашера превратило мнительность в манию, Циля объявила войну микробам, могущим покуситься на здоровье сына. Она окружила его китайской стеной аккуратности и порядка, и самолично заступив на пост, превратила караульную службу в главное дело своей жизни.

Забавно было наблюдать ее на прогулке. Стоило мальчику поднять с земли щепку или камешек, как бдительная Циля немедленно протирала его пальчики дезинфицирующей салфеткой. Все овощи и фрукты в доме обдавались кипятком, хлеб обжигался на огне, посуда не просто мылась, а после каждого использования кипятилась в специальном баке. В том же баке еженедельно обрабатывались детские игрушки: вид у них после этого был еще тот.

Вырасти в таких условиях здоровым и незакомплексованным ребенком было практически невозможно, но Ашер, вопреки стараниям Цили, вымахал в веселого и крепкого юношу. От отца он унаследовал страсть к баскетболу и довольно быстро оказался в городской команде. Хаим мечтал увидеть сына в желтой майке «Маккаби», но Циля категорически возражала против карьеры профессионального баскетболиста. На этом пути, по ее мнению, мальчика подстерегало слишком много опасностей. Идеальной профессией было программирование — чистая работа в кондиционированном помещении. Подчиняясь воле матери, Ашер ушел из городской команды и усиленно занялся математикой.

Школу он закончил великолепно, ведь деньги на репетиторов лились, как морская вода в пробитое торпедой днище. Корабль семейного бюджета держался на плаву лишь благодаря многомесячным отлучкам Хаима. Дабы залатать пробоину, нанесенную подготовкой к вузу, он пустился в самые дальние плавания, за которые платили максимальный тариф.

К психотесту Ашер готовился несколько лет и так поднаторел в решении разнообразных задачек, что сам принялся натаскивать школьных приятелей. Дорога в Хайфский Технион была открыта, но тут в планы Цили вмешались неожиданные обстоятельства.

Ей почему-то казалось, будто Ашера, как единственного сына, освободят от прохождения воинской службы. К величайшему ее изумлению, у армии на этот счет оказалась иная точка зрения. Возмущенная Циля бросилась обивать пороги разных начальников, но все, что ей предложили лишь — записать Ашера во вспомогательные части и направить служить неподалеку от дома.

Делать было нечего, Технион пришлось отложить на два года и собирать ребенка в армию. Она проводила его до самых ворот военной базы и хотела пройти дальше, но гражданская жизнь закачивалась возле будки часового и вся энергия и решительность Цили разбивались об нее, точно океанские волны о нос корабля.

Вернувшись домой, Циля принялась за уборку. Перебирая, перекладывая с места на место вещи сына, она нет-нет да роняла слезу, и жалобно всхлипывала. Хаим болтался на своем корабле где-то между Австралией и Тасманией, поэтому утешить ее было некому. Самой близкой, привычной утешительницей служила моя жена, к которой Циля приходила со своими проблемами чуть не каждый день. Жена понемножку делилась со мной, и проблемы соседской семьи я знал почти так же хорошо, как собственной. Или также плохо, по мнению жены, но это уже не относится к данному повествованию.