Любовь на спор

Потому что не знал, впервые не знал, с какой стороны подойти к Снежной королеве, чтобы она наконец увидела во мне что-то больше, чем кусок начальника финотдела. Хотя, с такими иногда отлично работает банальная правда…И стоит попробовать…

Спустя 10 минут я стоял в кабинете Никольской: - У меня к вам деловое предложение.

Я рассказал ей все, от начала до конца. Опуская ненужные подробности. И предложил вариант, который вполне устроит всех. Фиктивный брак. И развод через неделю, скажем. Или месяц. Это уже неважно. Взамен я обещал помочь ей с рабочими вопросами. Пользуясь своими знаниями и опытом. Потому что пока я просиживал штаны в кресле начальника финотдела, успел заметить несколько недоработок и пробелов в работе не только своего предшественника, но и всего офиса в целом.

Инга молчала все  время, пока я говорил. Ни единым мускулом не выдавая своего настроения. Железная женщина.

Я сделал паузу, озадаченный выражением ее лица, и добавил: - Через несколько дней истекает срок, в который мне нужно было уложиться.

- Ветров, вы нормальный вообще? – наконец  ожила Никольская,  и  я увидел обычную человеческую реакцию, стандартную реакцию женщины на подобное предложение. Я в принципе был готов чему-то подобному. Было бы странным сразу получить положительный ответ. Поэтому заготовил несколько аргументов в свою пользу. Но Никольская не стала ничего слушать. Лишь переложила кипу бумаг на столе и снова превратилась в ледышку.

- Займитесь делом, Кирилл Андреевич.

Глава 8

Инга

- Ветров, Вы нормальный вообще? – я пыталась прикрыть деланным негодованием внезапную мысль, сейчас колотившуюся внутри головы, словно запертая в клетке вольная пташка, - Вам заняться нечем больше?

Он молча вскинул взгляд, будто обжигая меня этими своими глазами с идеальным оттенком голубого, заставляя разлететься глубоко внутри на тысячу осколков….Господи, этот человек словно вводил меня в состояние гипноза, от его присутствия ныли губы, учащался пульс и становилась чувствительней кожа, будто просившая прикосновений рук с длинными пальцами и редкими черными волосками на запястьях….

- Займитесь делом, Кирилл Андреевич, - я уже с трудом дышала, перебирая лежавшие на столе бумаги и создавая впечатление сильно занятой, - я отклоняю ваше предложение.

Он молча вышел, аккуратно прикрыв дверь.

Я откинулась на спинку кресла, распустила собранные волосы и задумалась, наматывая на пальцы завитки рыжего цвета.

Когда Ветров вышел, меня отпустило, и сейчас я могла более - менее разумно рассуждать. Потому что именно сейчас мне нужен был холодный разум, трезвая голова и четкий план.

Странное совпадение. Вчера мне отзвонилась Марина и рассказала о непонятных отказах всех отобранных кандидатов. Как только те видели мою фамилию или фото (когда сообразившая, что  дело пахнет керосином, Маринка перестала сообщать личные данные, лишь описывая меня словесно), сразу  находили миллион причин для отказа. И я видела этому одну единственную причину. И имя ей было Станислав Никольский.  Отец будто просчитал все возможные мои ходы вперед. Заранее обрубая даже тоненькие ниточки возможных вариантов. Как будто подталкивая меня в объятия ходячего калькулятора Вознесенского.

И я ничуть не удивилась бы, узнав, что предложение Ветрова тоже срежиссировано отцом. В какой-нибудь многоходовой цепочке действий.

Хотя не похоже было. Зачем ему Ветров? Если есть Андрей, который устроит родителей целиком и полностью. Голова начинала болеть, нашпигованная мыслями по самую макушку. Словно и не было этих семи дней, таких волшебно беззаботных и расслабляющих.

Я полистала календарь на столе. Десять дней. А потом либо отказ от контракта, который можно сказать отгрызла ценой неимоверных усилий, не только моих причем. Либо…

В кабинет  вошла хмурая Вера, положила мне на стол листок бумаги и застыла.

- Что с тобой? – я придвинула листок и начала читать, чувствуя, как меня словно окатывает ведром ледяной воды, - что это, Вера?

Я подняла глаза и услышала то, что и так поняла после прочтения.

-Это размер неустойки за невыполнение условий контракта, - секретарша облокотилась на край стола и тихо вздохнула: - Ваш отец перекупил права, и если прописанное условие не будет выполнено, то…искать нам всем другую работу.

В помещении зависла плотная как утренний густой туман, тишина. Давящая на мозги с силой и напором асфальтоукладочного катка…

- Кофе, черный, - глухо, не узнавая своего голоса, сказала я, - без сахара.

Вера молча вышла и принесла мне большую пузатую чашку, исходившую таким бодрящим ароматом, что хотелось выть. Вот и все. Доигралась.

Я глотала горький напиток, не давая себе расклеиваться изнутри, хотя понимала, что предпринять тут практически нечего. Это не человек. Это дьявольская машина, сметающая на своем пути все живое. И ему абсолютно все равно, кто там стоит. Женщины…дети...старики…беззащитные ли, или способные дать отпор…Он раздавит всех до одного, без исключения…

Становилось тяжело дышать и я открыла окно, впуская внутрь холодный воздух…