Любовь на спор

Автомобиль обогнал медленно тащившуюся впереди синюю тойоту, громко просигналив и резко свернул вправо. Перегородив мне дорогу. Я еле успела затормозить, до упора вжав педаль в пол. Господи, хорошо, что пристегнулась! Ветров, а это был именно он, не обращая никакого внимания на громкие сигналящие звуки вокруг,  вылез из машины и направился в мою сторону. Меня опять словно парализовало под взглядом этих голубых глаз, сейчас горевших такой злобой, что стало страшно.

Он рванул дверь, которую я не успела заблокировать, продолжая сидеть как кукла, и хлопать ресницами, и расселся на пассажирском сиденье.

- Я не закончил, Никольская, - голос мужчины сочился едкой ненавистью, будто от одной только мысли, что он сидит так близко, ему противно открывать рот. По салону пополз знакомый аромат. Тот же самый, что и три года назад.

Я сглотнула, с трудом подбирая слова: - Я не буду ничего с тобой обсуждать, обращайся к отцу, его адвокаты…

- Перестань, Инга, даже адвокаты твоего отца не в состоянии изменить ДНК Сони, - мужчина смотрел на меня так пристально, что казалось, его глаза прожгут дырку в одежде и примутся за остальное.

- К чему такие жертвы, Ветров? – я чувствовала, что долго не выдержу, в горле уже стоял комок, мешая говорить, - просто уезжай и оставь нас в покое.

- Кажется, ты забыла одну маленькую деталь, - насмешливо хмыкнул этот невозможный мужчина,  - девочку Соню.

- Что? – я часто и тяжело дышала, проталкивая те микроскопические глотки кислорода, которые удавалось сделать сквозь нараставшую панику и срывающее дыхание, - дочь? Да как тебе хватает наглости вообще подходить ко мне, ублюдок? Открывать свой поганый рот и намекать на то, что для тебя существует еще что-то, кроме огромных пластов эгоизма внутри этой головы?

Я не могла остановиться. Понимала, что говорю ерунду и веду себя, как последняя идиотка, как  торговка на базаре, сцепившаяся с покупателем из-за сущей ерунды, укатившейся под прилавок монетки, но мозг словно отключился…

- Ты…ты…мерзкий сволочной ублюдок, ты же сам отказался от меня! - я захлебнулась словами: - бросил, как использованную салфетку, совершенно не задумываясь, что я живая!

Я чувствовала, что  наполнена  этим справедливым возмущением до отказа, хотелось вылить наконец все набранное на эту голову с поседевшими висками, чтоб убедиться, что мой колодец опустел, и внутри поселилось спокойствие. Потому что только сейчас поняла, что три года таскала в себе невысказанные слова, которые с каждым днем становились все тяжелее, практически вжимая меня в пол на уровне плинтуса.

Ветров нахмурился,  и  спустя мгновенье я почувствовала теплые пальцы на своих губах, - Тихо, принцесса, тихо…

Он придвинулся ближе и, не отпуская рук, хрипло сказал: - А теперь я уберу руку и ты спокойно продолжишь, поняла?

Я автоматически кивнула, не сводя глаз с такого знакомого лица. С щетиной, по которой я так любила водить пальцами, с упрямо сжатыми губами и ямочкой посередине подбородка.

И вдруг поняла, что, несмотря на три года, проведенных без него, на слова мелким почерком написанные на белом куске плотной бумаге, так больно отозвавшиеся внутри…на горы обещаний, данные самой себе,  я не могу забыть этого мужчину. Выбросить его из памяти и уйти в светлое будущее в гордом одиночестве. В конце концов, маленькая Соня когда-нибудь вырастет и превратится во взрослую девушку. И спросит, непременно спросит об отце.

На губах горели следы его пальцев, в памяти всплывали написанные в записке слова.

Из глаз потекли слезы, хотя я продолжала молчать, не сводя взгляда с  такого любимого лица. Чего уж тут. Зачем скрывать то, что так явно и настойчиво стучалось в мою дверь уже очень  давно.

- Инга, когда я получил на руки документы о разводе и подписал заявление об увольнении, твой отец сделал так, что меня не взяли на работу ни в одну организацию в этом городе.

Он внимательно смотрел на меня, прежде чем продолжить: - Антон, мой друг еще со школьной скамьи, позвал меня в Штаты, и это был единственный вариант тогда. Ты не отвечала на звонки, не открывала двери, а потом и вовсе исчезла из страны. Я подписал бумагу, что с момента получения штампа о разводе в паспорте, обязуюсь не приближаться к тебе. Твой отец не последний человек в этом городе и не только, а у меня здесь оставались родственники.

- Подожди, - я вытерла лицо, - я… ты не писал мне?

Ветров молча покачал головой.

Я потерла виски ладонями. В голове не укладывается. Кто-то из них двоих врет. Но вот как определить кто именно?

В голове всплывали обрывки воспоминаний, беспорядочные и совершенно хаотичные. Из которых сама собой складывалась картинка. Настолько яркая и отчетливая, что захватывало дух. Из меня будто в секунду выпустили воздух. Мой пазл сложился.