Любовь (не) делится на три (СИ)

— Вы сказали, что я "пускаю слюни" на Игоря… И я побоялась, что вы нажалуетесь Анжелике Эдуардовне, и она меня выгонит… — плачет Света. — Так мне пришла идея подкинуть вам записку… Но не с угрозой, а с извинением и просьбой не говорить моей начальнице о произошедшем.

— И что же заставило тебя изменить текст?

Вижу, как секретарша кусает губы раздумывая.

— Говори, Света. Это признание может помочь Вадиму, ведь он сидит в отделении полиции по твоей милости! А если тебе плевать на других, то хотя бы подумай о себе. Чистосердечное всегда смягчает приговор… особенно если ты вообще не собиралась этого делать.

Она переводит взгляд с Анжелики на меня и начинает рыдать еще сильнее.

— Я не хочу в тюрьму…

— Мы знаем, что ты сделала это не по своей воле. Скажи, кто тебе звонил? — более мягко спрашивает Анжелика, подходя к девушке и накрывая ее руку своей.

— Я звонила подруге и рассказала про то, что произошло, чтобы попросить совет.

Сдвигаю брови. Как подруга Светланы может иметь отношение к моей скромной персоне?!

— Света, пожалуйста, подробнее. Вот, выпей воды, — протягивает ей стакан.

Та делает глоток и набирает воздуха в грудь.

— Это все придумала Катя. Она знает вас.

— Что еще за Катя?! — теряю терпение. У меня нет знакомых с таким именем… — Студентка? Откуда она знакома со мной? Что плохого я ей сделала?

— Она… в общем… она любит вашего жениха.

— Да что б его! — ударяю кулаком по столу, заставляя Светлану вздрогнуть. А вот Анжелика смотрит на меня удивленно.

— Это клиентка Вадима? Или у него есть девушка, про которую я не знаю?! Что еще за Катя?

— Адель, успокойся, — теперь стакан подставляют мне. — Света имела в виду Игоря Волжанина, называя его женихом. Так ведь? — переводит взгляд на секретаршу.

— Да.

— Так стоп. Катя любит Игоря, и поэтому попросила тебя подсунуть мне записку?

Девушка сокрушенно кивает.

— Если бы я знала, что все настолько серьезно… ни за что не согласилась бы…

— Она говорила тебе, что это уже вторая записка?

— Нет.

— Звони ей.

— Сейчас?

— Да. Ставь на громкую связь. Быстро, — давит сестра Суржевского, и Свете приходится подчиниться.

Со второй попытки таинственная Катя все-таки отвечает на звонок.

— Это ты им рассказала? Сдала меня?! — с ходу кричит в трубку.

— Кому? — бледнеет Света.

— Ментам! Они вешают на меня преследование и покушение на убийство! А все из-за долбанной бумажки… Я не виновата и понятия не имею, как записка попала в отель! — тараторит как из пулемета. — Зачем только я доверила тебе… Что мне теперь делать?!

— Кать…

— Что Кать?! Я не знаю, кому перешла дорогу эта коза драная… Я всего лишь хотела припугнуть, чтобы отвалила от Игоря. А она вцепилась в него своими клешнями и не отпускает! Да лучше бы ее переехали в тот раз!

Я в ужасе хлопаю глазами, становясь невольной слушательницей чужой «исповеди».

— Кать… ты на громкой связи, — тихо говорит Света.

Девушка пыхтит в трубку, смачно ругается, а затем отключает вызов.

— Мда. Все интереснее и интереснее, — Анжелика запускает пальцы в волосы.

В голове звучит противный и полный ненависти голос Кати. Неприятно услышать о себе столько лестного, а еще хуже осознавать, что все это не имеет смысла. Мне давно не нужен Игорь. Пусть заберет со всеми потрохами.

— Судя по всему, Катерина и правда причастна лишь к запискам. Но первую она только написала… а вот кто принес ее в отель… вопрос.

— Если она не пробиралась в мой номер… То, как она планировала передать мне первую записку? Ты знаешь об этом? — обращаюсь к Кате.

— Нет. И не хочу знать, — быстро качает головой.

— Думаю, точно так же, как и вторую. Через сумку, — подает голос Анжелика. — А кто ее получил вместо тебя и использовал по собственному назначению… Вот это пока непонятно.  

— Мою сумку нашла Алла. Они вместе с отцом принесли мне ее.

***

— А у Аллы есть причины пугать тебя?

На секунду задумываюсь. Она никогда не была для меня близким человеком. Да и не особенно старалась завоевать мое расположение. Ее интересовал только отец. Она не была «злой мачехой» как показывают в фильмах, но и тепла, заботы от нее не исходило. Скорее мы терпели друг друга ради отца.

  Могла ли она припугнуть меня запиской? Вспоминаю ее слова, сказанные на кухне во время моего последнего визита к ним.

 «У отца проблемы, а я беременна! Дом хотят забрать в счет погашения кредитов. А Федор обещал помочь… Ты не можешь отказаться от свадьбы с Игорем… У нас ничего не останется! Такого будущего ты для нас хочешь?!»

Да, у нее есть повод повлиять на меня. Но Алла не казалась мне дурой. А подсовывать записки — удел отвергнутых и обиженных малолетних девочек, которым нечем заняться. Она могла придумать что-то более изощренное. Например, избавить меня от общества Вадима.

— Судя по паузе, у вас с ней не так гладко, как хотелось бы, — подает голос Анжелика.

— Да. Но я не хочу обвинять мачеху, не разобравшись и не узнав точно. К тому же она беременна…

— Значит, теоретически, могла совершить глупость под действием шалящих гормонов.