Любовь не с первого взгляда

— Нда, дела, — качал головой дядя из троюродных, крутя в руках трубку, когда эти сплетни ему пересказывала жена. — Как бы племянница не попала под его влияние, да?

— Судя по всему, есть к тому опасность, — кивал князь, обеспокоенный таким поворотом дела.

Известно же, что в любви даже самая рассудительная женщина становится безрассудна. А что может наворошить при поддержки влюблённой королевы пока всё ещё непонятный Канлар — никто из них предугадать не мог.

— Пожалуй, — тихо сказала глазастая сестрёнка, — я останусь здесь.

Глава семьи задумчиво посмотрел на неё и согласился:

— Да, это будет разумно. Скажем, что подыскиваем тебе жениха.

Троюродные уезжали к себе через два дня, и сложившаяся в столице ситуация вызывала у них тревогу. Про предложение ниийского короля они не знали, поэтому посчитали свершившийся брак, действительно, заключённым по любви. Неизвестная величина на троне требовала внимания, поэтому свой шпион при дворце — лучшее решение. Тем более, что юной княжне и впрямь было пора подыскивать себе достойного жениха.

Ещё о чём-то подумав, глава семьи вынес ещё один вердикт:

— Сынок, ты там этих прищучь, — под «этими» имелась в виду та самая секта. — Они нам пока не понадобятся.

— Не беспокойся, отец, — тонко улыбнулся князь. — Давно хотел указать им их место.

На этом совет троюродных торжественно завершился.

Глава шестая

На следующее утро — снова свободное — Канлар ушёл новой галереей в своё министерство, разгребать многочисленные завалы дел — и гостей из других стран хватало, и послы приносили поздравления, и сопредельным государствам нужно было отправить послания. Кая же сочла, что это отличное время для того, чтобы немного порисовать, выбирая вице-канцлера, — список кандидатов им благополучно доставили ещё с вечера.

К сожалению, поцелуи и впрямь повлияли на королеву несколько расслабляющим образом, и мысли её постоянно перескакивали со списка на мужа, а кисть чаще окуналась в красные и розовые тона, вырисовывая не то цветочки, не то сердечки.

Сперва Кая начала думать про представителя муниципалитета, но сама не заметила, как от этого вопроса перешла к мысленному перечислению тех внешнеполитических задач, которыми должен был сейчас заниматься Канлар. С досадой зачерпнув зелёного, она резким отчерком превратила очередное сердечко в бутон.

Попробовала рассмотреть второго кандидата — им был камергер почившего короля, ныне состоящий в отставке. Человек опытный и хваткий, но ровесник нынешнего канцлера.

К цветку добавилась розовая бабочка, потому что мысли Каи с камергера плавно перетекли на вчерашние поцелуи, да там и застряли столь надолго, что она успела дописать картину, так и не обдумав толком предложенных кандидатов.

Поцелуи, должны отметить, здорово закружили ей голову.

Прямо скажем, у королевы были слишком небогатый любовный опыт, и её сердце оказалось готово доверчиво распуститься в первых же ласковых руках, кои к нему протянутся. Она была как раз в том возрасте, когда девушкам отчаянно хочется влюбиться, и им не так важен объект их чувств, как сам факт их наличия. Окажись на месте Канлара кто-нибудь другой — она, скорее всего, потянулась бы к нему с тем же пылом.

С детства Кая жила идеей стать идеальной наследницей престола, и эта цель одевала её в ледяную броню и отгораживала от всего мира. Она годами существовала в коконе своего эмоционального одиночества и даже не считала его чем-то неудобным — быть одинокой было для неё нормой.

Эта целую жизнь скапливающаяся потребность в человеческом тепле и сочувствии была так велика, что Кая, наверно, влюбилась бы даже в пресловутого старого и противного мужа — лишь бы какое-то тепло рядом.

К счастью, Канлар не был ни старым, ни противным, к двойному счастью — он был человеком рассудительным и благородным.

Кая чувствовала, как всё внутри неё тянется к нему в этой совершенно незнакомой ей потребности любить и быть любимой — потребности, которую она долгие годы держала в ёжовых рукавицах, и про которую вообще забыла, что она есть.

И теперь она её пугала.

Пугала, как и слишком красный рисунок, вышедший из-под её рук сегодня.

Со вздохом королева отложила и список, и кисть, оценивающим взглядом скользя по картине.

Она выглядела даже приличнее, чем бывало обычно, за одним исключением — красно-розовая гамма никуда не годилась. Даже небеса получились пурпурные.

В то время, как Канлар решал свои рабочие вопросы, а Кая рисовала, в их гостиной происходила следующая сценка.

За небольшим столиком сидели камеристка королевы и камердинер короля-консорта. Часы безделья они решили скрасить игрой в шахматы — со смерти отца Кая к ним и не прикасалась, и была совсем не против, чтобы их использовали по назначению. Прекрасные фигурки из камня, вырезанные искусной рукой, явно заслуживали лучшей судьбы, чем пылиться наравне с нелюбимыми клавикордами.