Любовь не с первого взгляда

– Да я ж говорю – ничего особенного! Когда они с Сашей к деду переехали, нашла в его документах адреса тех немцев, что к нему приезжали, да и написала им всем письма. И ничего такого особенного в тех письмах тоже не было, голая правда одна. Что живет, мол, ваш спаситель бедно очень, хоть и в хорошей квартире, вами купленной, что пенсия у него крохотная, что лекарства дорогие… Вам, мол, носил их тогда, жизнью рискуя, а себе теперь купить не может. Все, все ведь правда это! Ну, и номер счета своего в банке сообщила. Единственную только неправду и написала, что это дедов счет…

– Ну да. Единственную, но зато какую! – тихо пробормотала себе под нос Надежда.

– Что вы говорите?

– Да ничего, это я так… И что потом? Немцы начали деньги присылать?

– Ну да… А что в этом такого? Она ж не на себя одну тратила! Она ж и деда хорошо кормила, и Сашу с иголочки одевала. Даже лучше, чем себя, между прочим! Он еще все удивлялся, что жена так много зарабатывает.

– А потом что было?

– А потом деду письмо пришло. Немцы, они же дотошные! Один нашелся такой зануда и решил проверить, все ли его деньги поступили на отцовский счет… А у него никакого такого счета и отродясь не бывало! Ну, папа тоже правдолюбец еще тот был, быстренько всю правду раскопал. Кричал на Алиску так, что весь дом переполошил. И даже палкой замахивался. Пришлось ей съехать, конечно. Да еще и Саша чего-то задурил… Не буду, говорит, с тобой больше жить, и все. А вы как думаете, может, у него просто другая появилась?

– Я не знаю. Вряд ли, – потупив взор в чашку с чаем, тихо проговорила Надежда.

– А еще Алиска очень переживала, что дед и впрямь свою угрозу исполнит и завещание на квартиру напишет. Отдаст ее государству или тем немцам, например, вернет. А что? Он мог такое сотворить, у него б не задержалось… А еще Петечка недавно рассказывал – это друг у них такой есть, они его Питом зовут, – что вроде как и на Сашу дед собирался квартиру свою отписывать.

– А с чего он вдруг так решил, этот ваш Пит?

– Да якобы Саша ему сам об этом сказал. Он после того случая, когда дед Алиску палкой выгнал, все захаживал к нему, продукты носил, лекарства, корм для собаки, ну и все такое прочее. Сам-то папа далеко от дома не может уходить, ноги не держат. Так только, во дворе с собакой прогуляется рано утром да вечерком…

– А вы разве ему не помогали?

– Да я бы помогала, конечно, только Алиска запретила мне туда ходить. Раз, говорит, отказался от нашей помощи, пусть сам теперь и живет как хочет, со своими дурацкими принципами… А когда узнала, что Саша к деду ходит, – ух как сердилась! Уж зря ей Петечка об этом рассказал, наверное. Уж смолчал бы лучше. Чего ее злить-то зря? У нее и без того все наперекосяк пошло. И с квартирой этой дедовой, и муж из хомута ни с того ни с сего выпрягся, и чего ему не хватало?

– А раньше что, в хомуте ходил, что ли? Как конь?

– Ой, а то вы мою Алиску не знаете! Она ж по-другому не умеет. Мы все вокруг нее на своих поводках ходим. И я, и Саша, и даже Петечка.

– А этот… Петечка ваш, он чей больше друг, Алисы или Саши?

– Ой, да разве их поймешь? Вроде с одной стороны он Сашин еще со школы друг, а только каждую свободную минутку около Алисы торчит. Он вообще мне очень нравится, Петечка этот. Неказистый, правда, зато Алиску хорошо понимает и любит, только в рот ей и смотрит. Ей бы такого мужа, Алиске-то. Чтоб поводку своему сам радовался. А что? Так ведь не бывает, чтоб все сразу. Чтоб и красивый был, и рядом на поводке шел. У красивых мужиков свои придури. А она этого не понимает никак – подавай ей обратно Сашу, и все тут. Что делать, если она такая вот выросла – никому своего не отдаст. Что к ней в руки попало, то при ней и остаться должно. А что – тоже принцип. Вся она в деда пошла, такая же упертая.

– Ну да. Только принципы у них разные получились. Прямо противоположные.

– Ну так она ж все-таки женщина… Она все для семьи старалась! Ой, да для любого мужика такая жена – просто подарок настоящий!

– Ну да. Подарок… Конечно же, подарок… – задумчиво поддакнула ей Надежда.

– Так и я о том же говорю! И все так думают! Один Саша у нас самый умный оказался, видишь ли! Ушел он! Жену бросил! Да разве таких жен бросают, скажите?

– Не знаю. Нет, наверное.

– А я вот все никак не спрошу… вы с Алиской в институте вместе учились, да? Смотрю-смотрю на вас, никак припомнить не могу.

– Нет, не учились…

– Работали вместе?

– Нет, и не работали.

– А… а кто вы тогда?

Надежда так и не успела рассказать Алисиной матери, кто она есть такая и что привело ее в этот дом. Хотела правду рассказать, да не успела. В прихожей громко хлопнула дверь, и нежно-властный женский голосок, продолжая, видимо, еще начатую за дверью фразу, проник звонким колокольчиком к ним на кухню:

– …А я говорю, что он у тебя тогда свою куртку оставил! Именно у тебя! Он не помнит, а я помню! И именно она, эта куртка, оказалась рядом с дедом!