Любовь, обман и бриллианты.

Ольга положила трубку, сообщила, что у бабули плохо с сердцем, и попросила поехать с ней. Я же предпочёл остаться и завершить уборку. Ольга, в общем-то, и не особенно настаивала, понимая, видимо, что я не кардиохирург, а может, и по какой другой причине. Но, как бы то ни было, я проводил её до машины и вернулся в квартиру. По дороге я понял, насколько широкая натура у этой девушки: она и сама запросто ходит по чужим квартирам без разрешения, и в свою квартиру пускает всех подряд. Впрочем, хотелось бы надеяться, что меня она чужим не считает.

Минут через пятнадцать, как раз в тот момент, когда я призадумался, не попить ли чайку, в дверь позвонили. В моей голове пронёсся вихрь мыслей, но думать было некогда, и я открыл дверь. На пороге стояла Ольга, снова в парике.

И только я начал:

– Ты что, опять…– как понял, что снова ошибся – это не Ольга, а её сестра.

Как быстро складывается наше мнение о незнакомом человеке? С первой секунды? Минуты? А если заочно вы человека уже немного знаете? То, что я слышал о Светлане, к знакомству не располагало. Я имею в виду её предстоящее замужество, да ещё замужество с иностранцем. Я вообще считаю, что отток красивых женщин за границу – трагедия для страны большая, чем отток мозгов в черепах некрасивых женщин. Впрочем, на мой взгляд, умные не уезжают, у них хватает ума и на родине неплохо устроиться. Но я не о том. Просто я не имел ни малейшего желания знакомиться с сестрой Ольги. А после того, как эта девица посмотрела на меня… Отчуждённо, с долей раздражения, высокомерия и холодности. Так, словно я влез без очереди и увёл у неё из-под носа последнего синего цыплёнка и теперь ей нечем накормить дома голодных детей. Тёмные глаза Светланы смотрели так холодно, будто собирались заморозить меня и превратить в ледяную статую, чтобы спустя мгновение разбить её на множество мелких осколков. Вот такое впечатление сложилось у меня в первые секунды нашей встречи. А потом… Потом произошло чудо.

– А Ольги нет? – спросила она.

А может, она и не так спросила. Я не слышал её слов. Только голос, и лишь каким-то чудом понял смысл вопроса.

Её голос. Голос, который преследовал меня всю жизнь. Голос, которого я никогда не слышал, но подсознательно знал о его существовании. Кто говорил, что нельзя влюбиться в человека по голосу? Я не утверждаю, что влюбился, нет. Просто я был потрясён.

Её голос невозможно описать. Его нужно слышать. И он свёл меня с ума. Я готов был простить ей и замораживающий взгляд, и бегство за границу, и все её недостатки, грехи, пороки, страсти. Я готов был простить всё на свете, всё, кроме замужества. Впрочем, в тот момент я об этом не думал. Просто вслушивался в её голос с чуть уловимой хрипотцой. И это чуть делало его неповторимым. Это даже не хрипотца, а какая-то бархатность, что ли. И этот удивительный тембр сводил, наверное, с ума всех мужчин, слышавших её. В нём чудился какой-то уют, вечерний интим при свечах, красное вино и ещё чёрт те что. И контрастом к этому голосу – обжигающий морозом взгляд тёмно-синих глаз. В общем, я испытал непередаваемые ощущения.

– Ольги нет? – повторила она нетерпеливо и посмотрела на меня как на слабоумного.

– Нет, – очнулся я. – Вы проходите, она скоро придёт. Её бабушка попросила приехать.

– Бабушка?

Я объяснил гостье, что случилось. Не дослушав, она подошла к телефону и принялась набирать номер.

– Никого нет, – посмотрела она на меня с подозрением. – Что вы ещё задумали?

Я пожал плечами.

– Ничего. Разве что угостить вас кофе или чаем. Полагаю, хозяйка не стала бы возражать.

Девица с сомнением посмотрела на меня и, словно о чём-то вспомнив, ответила:

– Она не стала бы возражать. Особенно, если бы вы добавили мне в кофе стрихнина.

– Ну, не думаю, что это пришлось бы ей по душе. Во всяком случае, я вам могу пообещать, что из моих рук вы не получите ни стрихнина, ни кокаина.

– И на том спасибо, – хмыкнула девица и стала снимать плащ.

Я бросился ей на помощь, но она повернулась вполоборота и справилась без меня. Я почувствовал себя круглым дураком.

– А я вас сразу узнала, – сообщила Светлана, после того как уселась за стол, а я обслужил её, налив кофе. – Только вчера щека у вас была невредима.

– Я вас тоже сразу узнал. – Я посчитал неуместным говорить ей, что щёчки у неё и вчера, и сегодня одинаково приятны на вид и, очевидно, восхитительны на ощупь.

– Кто это вас так? – спросила гостья, которой, видимо, не давала покоя моя изуродованная внешность.

Исключительно для того, чтобы поддержать разговор, я рассказал о нашем с Ольгой знакомстве с двумя негодяями. Похоже, моя страшилка возымела действие, и я с удовлетворением мог наблюдать, как высокомерие на её личике сменилось испугом.

– А что им было нужно?

– Ну, возможно, они хотели отобрать у неё бабушкину шкатулку, – ляпнул я совершенно некстати.

Светлана посмотрела на меня с подозрением: -Вы так близки с Ольгой, что она рассказала вам о бабушкиной шкатулке?

Я счёл не совсем уместным говорить с девицей о своей близости с её младшей сестрой и с ловкостью жонглёра парировал: