Любовь очень зла

— Не забывайте, есть признание Голицына в убийстве, собственноручно им подписанное, и там о вас ни слова. Его побег акт отчаяния. Такие парни панически боятся тюрьмы. Будем надеяться, что это дело перекочует в архив, то есть оно перекочевало бы уже сегодня, не будь вашего настойчивого родственника. Оттого я и поинтересовался, не можете ли вы с ним договориться? В любом случае, вы должны являть собой образец скорбящей вдовы, ну и не терять присутствия духа, конечно. Отправляйтесь отдохнуть, — легонько коснувшись моей ладони, заявил он. — Куда-нибудь к морю. Красивой женщине не к лицу грусть.

— Скажите, Валерий Петрович, муж действительно хотел лишить меня наследства? — спросила я.

— Действительно или нет — судить не берусь, — немного подумав, ответил он. — Но несколько раз заговаривал о том, что намерен пересмотреть завещание.

— В чью пользу?

— Вот оно что… — засмеялся Шерман. — Лилия Романовна, оставьте эти мысли. Частным детективом может быть мужчина или какая-нибудь старушка, например, мисс Марпл. У такой красавицы, как вы, никаких шансов. Мужчины начнут врать с три короба, лишь бы угодить вам, и каждый будет думать о том, как затащить вас в постель, прошу прощения за вольность.

— И все же, вернемся к завещанию. Муж объяснил вам причину, по которой желал бы изменить его?

— Нет. Однако для людей, близко знавших его, и для меня в том числе, не секрет, что ваша семейная жизнь не была безоблачной.

Вы не производили впечатления счастливой пары, поэтому некоторые… колебания в отношении завещания были понятны. В тоже время ваш покойный муж никогда не скрывал, что безумно вас любит.

— То есть получается, виновницей нашего несчастного брака была я?

— Хотите, чтобы я повторил все сплетни на этот счет? — хихикнул Валерий Петрович. — Я выражу мнение большинства. Вы не смогли простить измены мужа, но продолжали любить его.

Такой ответ вас устроит? Скажу по секрету, ваш муж приглядывал за вами, даже нанял детектива. Я пытался его отговорить, но… но… но. Виктор убедился, что жена его выше всяких подозрений, однако порадовало его это или нет — судить не берусь. Возможно уличи он вас в измене, вы, поскандалив немного, во всем разобрались и начали жить счастливо всем на зависть. Напрасно улыбаетесь, я могу привести десяток примеров. Виктор любил вас. Простите за любопытство, а вы его?

— Нет. Вы же знаете о Сергее. Я давно хотела развестись с мужем, но он был против. Я боялась его.

— Вы его боялись? — Глаза Валерия Петровича полезли на лоб.

— Да. Вам известно при каких обстоятельствах погибла его любовница. И жена.

— Какая любовница?

— Она была его секретарем, забеременела и вскоре ее сбила машина.

— О Господи. — Валерий Петрович некоторое время смотрел на меня не отрываясь. — Лилия Романовна, конечно я не берусь утверждать, от кого у несчастной женщины был ребенок, но о некоторых обстоятельствах дела мне известно очень хорошо.

Девчонка была влюблена в одного мерзавца, личность в городе довольно известная среди молодежи. У него ночной клуб на Литейной. Ребенок, скорее всего, от него. Девушка в тот вечер пыталась с ним поговорить, он вел себя безобразно и буквально вышвырнул ее из клуба. Возможно она в сильном волнении ничего не видела и не слышала вокруг, а возможно рассудок ее помутился и она действительно хотела расстаться с жизнью. Одно несомненно, женщина погибла по своей вине.

— Но ведь водитель скрылся?

— Да. Но были свидетели, которые видели, как женщина буквально бросилась под колеса.

— Отчего же водитель сбежал?

— Машина была в розыске. Вот почему. Скажите, Лилия Романовна, все это время вы считали…

— А его жена? — испуганно перебила я.

— Насколько мне известно, она погибла в автомобильной катастрофе. Так вы думаете…

— Тогда по телефону мне сказали… и его жена. Разве ее смерть не вызвала разговоров? Виктор твердил, что не отпустит меня, однажды так и сказал: «я скорее убью тебя».

— Тысячи мужчин ежедневно говорят это женщинам, — покачал головой Шерман. — Какую злую шутку с вами сыграли. Мне очень жаль. Надеюсь, теперь судьба будет милостива к вам и вы найдете свое счастье. — Он засмеялся. — Только не спешите, пусть Гаевский еще немного пострадает в одиночестве. Хотя для него это тяжелое испытание. Вы прекрасная пара, это первое, что я подумал, когда он рассказал мне о вас. — Я не очень хорошо понимала, что он говорит, в тот момент наверное здорово напоминая истукана.

— Валерий Петрович, — наконец собралась я с силами, — если у моего мужа были сомнения в отношении завещания и… Я хотела бы отказаться от этих денег, пусть их получат его братья или кто-то еще… Мне все равно.

— Да вы с ума сошли, — нахмурился он. — Откуда вдруг это чувство вины?

— Я… в ту ночь я сказала Виктору, что хочу развестись, и о Сергее тоже сказала. Я не была ему женой, я не любила его, я люблю Сергея и не имею право на эти деньги.

— Ну, милая… вы меня удивляете. Если вы вдруг откажитесь… не сделать бы хуже. И вообще, наследством не разбрасываются.