Любовь одной актрисы

– У тебя есть знания из другого мира, я чувствую это. Они могут пригодиться и нам, если ты поделишься. Мы живем обособленно, новости из королевств до нас не доходят, а ты – как глоток свежего воздуха, не отравленного алчностью королей. Через несколько лет ты привыкнешь, мы привыкнем – и будем жить беззаботно, в ладу с миром и морем.

– Я не могу вернуться домой, так?

Олия мягко и рассеянно улыбнулась, снова проигнорировав мой вопрос. Злит неимоверно. Может, попробовать по-другому?

– Олия, – проникновенно начала я после недолгой паузы, – я оказалось здесь против своей воли. Там меня ждут близкие, родные мне люди. Они с ума сходят, не находят себе места, ищут меня и очень страдают. Ты знаешь, как это – терять близких. Та девочка и ее мать – они ведь тебе сестры. Чем отличаются те, кто похитил вашу дочь от тех, кто похитил меня? Разница только в том, что я еще жива. Но это, поверь мне, большая случайность. Ведь даже ты была в шаге от того, чтобы меня утопить.

Да, это было подло. Глаза ведьмы сверкнули сталью.

– Ты хочешь узнать то, что для тебя не предназначено.

– Откуда ты знаешь, что для меня предназначено, а что – нет? Может, мое появление здесь и этот разговор с тобой – воля вашей богини? Может, Хен и Каспада хотят, чтобы перемещение между мирами прекратилось? Сколько нас таких было сожрано королями? Сколько чьих-то детей, ну?

Я уже почти кричала под конец и в запале не заметила, как плечи Олии поникли. Она закрыла лицо ладонями и опустила голову.

– Пожалуйста, не кричи, – умоляюще прошептала она безмерно уставшим голосом, – я не скажу тебе всего, что ты хочешь знать. Скажу только одно – Хен ничего не хочет уже очень много лет.

В ее голосе прозвучала такая обреченность, что я вздрогнула.

– Что… случилось? – прошептала я.

– Никто не знает, – ответила Олия, – но ни богиня, ни Каспада не являлись на острова с тех пор, когда я еще была ребенком. Мы каждый год ждем и верим, что однажды они благословят нас, но… Ничего не происходит. Иногда мы слышим нашу богиню, ее волю, ее желания, но они как призрак, как туман. То ли послышалось, то ли и вправду было… Хен покинула нас. С ней ушла и Каспада. Голос своей матери я не слышала уже много десятилетий. Она не отзывается мне, не слышит меня. Ты знаешь, иногда мне снятся ужасные сны…

Я вздрогнула снова, не сдержавшись, тихо охнула, но Олия, видимо, дорвавшись до того, с кем можно поделиться, ничего не заметила.

– Она просит меня о жутких вещах, о страшных вещах, и я просыпаюсь в слезах…

– О каких вещах?

Но Олия неожиданно замолчала. Провела рукой по лицу, задумчиво зажала между пальцев белую прядь волос. Посмотрела на меня настороженно, исподлобья, как недоверчивый ребенок.

– Я и так сказала тебе многое. Больше, чем кому-либо другому. Я не хочу больше говорить об этом. Ты теперь знаешь, что богини нет, и помочь тебе никто не сможет. Прости.

С этими словами ведьма надломила одну из ракушек, которые грудой лежали у нее на столе. Водяной жгут длиной в несколько метров рванулся из крошечной створки раковины и распахнул дверь.

Я встала, хмыкнув. Подумала о том, что так изящно и бесцеремонно меня еще никто не выпроваживал. И проглотила уже готовые сорваться с губ слова о своем сне. Ну нет уж. Лучше я во всем разберусь сама.

Если их острова лишены божественной помощи, если их боги действительно ушли, то к чему мне виделась Каспада, да еще и в таком состоянии? Что случилось на этих островах? Наверняка что-то нехорошее.

С этой мыслью я и сбежала к оборотню – надо бы пересказать ему то, что я узнала. Одна голова – хорошо, а две – вообще замечательно. Он все-таки о местных реалиях знает гораздо больше меня. Но Игор ничем меня не смог порадовать. Оказывается, в местной теологии он разбирался довольно посредственно – некогда было, видите ли. А значит, попробую разобраться на месте.

***

Олия, выпроводив настойчивую иномирянку, бездвижно замерла в кресле. Не женщина, а изваяние. С ее лица стекли все краски, заострились скулы. А под закрытыми глазами всполохами проносились картинки из страшных сновидений, где ее несчастная мать, облепленная тяжелыми ракушками, врастает в кораллы. Они рвут ее кожу, причиняют ей боль. Каспада тянет к ней руки и просит. Просит о том, о чем и помыслить невозможно. Просит о том, что принесет страшные беды для всего мира. Или даже уничтожит его.

ГЛАВА 2. ДОМ ДОЧЕРЕЙ КАСПАДЫ

Белая полоса песка появилась неожиданно. Только-только на горизонте не было ничего, а тут раз – и пляж. Песчаная коса приближалась. Зеленые пушистые облака деревьев размазывались в глазах – слепило солнце. В запах моря вмешался аромат горячего песка, трав, сладких плодов и цветов.