Любовь одной актрисы

Девушка поморщилась, уселась подобнее, а Ирдан смотрел, как расслабляется ее тело под воздействием алкоголя. Она, уже не очень смущаясь, обернула покрывало над грудью, хитро его закрепив так, чтобы не спадало. Роскошная женщина… Он, засмотревшись на ее нежную ключицу и голубую венку над ней, прослушал начало ее речи.

– …расскажу – без твоей помощи тут никак. Все ваше рабство чертово… И вообще скажи, ты что, какая-то большая шишка?

– Я князь этих земель, – собрался Ирдан.

Она звонко присвистнула.

– А чего тогда с королевой якшался? Нравилась?

– Политическая необходимость. Теперь все в прошлом.

– Ясненько… А ты голову можешь вашему Нариму, гадюке гнилой, открутить? Или хотя бы ногу? – с надеждой спросила она.

Ирдан подумал, что открутит ему вообще все – нашел, кого в караваны брать и в рабство продавать. Но тут же задумался – а если бы не продал, где бы сейчас была его эфа? С другой стороны, большая удача, что она оказалась именно у него. Судьба. Предназначение. Но ноги все равно пооткручивать надо.

– Обещаю. Как ты оказалась у него?

Она вздохнула, с тоской посмотрела на уже опустевший кувшин с вином и начала свой рассказ. По окончании которого Ирдан выглядел в край обалдевшим. Боги? Акатош во плоти?! Во что она ввязалась?! Как вообще дожила? Бедная моя, бедная…

Новое чувство разгорелось в груди Вердена и было настолько непривычным, что он едва сам себе поверил. Жалость, сопереживание, боль за нее… Это как попасть в песчаную бурю голым – никакой защиты от колючей злой стихии.

– Так знаешь, где клинок Акатоша? – видимо, уже второй раз спрашивала иномирянка, недоуменно глядя на поглощенного своими чувствами Вердена.

– Знаю. Во дворце верховного правителя. Хранится в храме Акатоша, – растерянно сказал он.

– О, класс! Можешь попросить ненадолго одолжить? Ну или Акатоша туда проводить буквально на минутку?

– Нет.

– Чего?! Но почему?

– Я не стану тебе помогать. Ты станешь моей женой. И в свой мир ты не вернешься.

***

– …Ты станешь моей женой, и в свой мир ты не вернешься.

Я вылупилась на этого хлыща в полнейшем офигевании. После услышанного от меня он должен был быстрым кабаном метнуться за цацкой Акатоша. Ну или хотя бы посодействовать. А он… Какая жена?! Может, его песочком где по пути присыпало?

И в смысле – не вернусь?

– Кем-кем я стану? Я не расслышала.

– Женой.

Вот тут я по-настоящему испугалась. Он смотрел на меня серьезно, без намека на шутку. Смотрел вдумчиво и даже одержимо. Твою… мать! Вот я попала! Он всерьез!

– Ты совсем чокнулся? Я не выйду за тебя замуж.

– Тебе не остается иного. Посмотри на свою руку. По закону мест, где ты сейчас находишься, ты – моя рабыня.

– Твоя – кто? – хрипло переспросила я. Голос чего-то пропал.

– Рабыня, – невозмутимо повторил он.

– Скажи, мил человек, бывали в вашей истории случаи, когда рабы с особой жестокостью убивали своих хозяев?

– Бывали, но очень-очень редко и очень давно. Чаще – наоборот.

Намек понятен. Злость и ненависть поднялись во мне огромной, всепоглощающей волной. Я почти прошипела, как и он, эта проклятая змеюка, ему в лицо:

– Ты считаешь, что имеешшь право распоряжаться моей жшшизнью? Ты заблужшшдаешшься.

– Это ты заблуждаешься, считая, что я такого права не имею.

С этими словами, сказанными равнодушно и спокойно, Ирдан Верден, змеиное отродье, направился к выходу.

– Поговорим, когда остынешь. Одну я тебя не оставлю, и давай без глупостей.

Хлопнула дверь, как пощечина. Я – его рабыня?! Да щщас! Хрена ему лысого и гадючьих какашек на макушку!

***

Ирдан задумчиво постучал пальцами по подлокотнику кресла, сидя в соседней с иномирянкой комнате. Зар сидел рядом и недовольно смотрел на него, но говорить, однако, ничего не собирался. Ирдан тоже не торопился начинать разговор.

Он до последнего слова был уверен в том, что поступает правильно. Но мерзкое чувство не отпускало, не покидало. Почему?

Он хочет оставить ее здесь, с собой. Он не хочет, чтобы она вернулась в свой мир. Все логично и понятно: хочется – делай. Только вот что-то явно указывало на неправильность его действий. Но что? И почему? Она его пара, он ее любит – чего еще надо? Рано или поздно она смирится и поймет, что он был прав. «А если не смирится?» – ехидно спросил внутренний голос. Да-а-а, она может. Но маковое молоко может и не такие чудеса творить. Даже Мавен не устояла, попав от него в прямую зависимость. И иномирянка тоже не устоит. Будет любить, с радостью встречать и с тоской провожать… Из сладеньких мечт Ирдана выдернуло ехидное покашливание Зара.

– Опоить хочешь девушку? Хорош, ничего не скажешь.

– Не нарывайся, – вяло отмахнулся Ирдан, – и вообще – пошел вон из моей головы. Лучше скажи, как ты понял, что она другая?

– Прочитал ее, – пожал плечами Зар, – как раз в тот момент, когда ее клеймили. Она так плакала, а потом разозлилась и уснула.

«Она так плакала…» – болезненным эхом пронеслось в сознании Вердена. Да что ж такое!

– Я приказал ее не трогать до утра, но меня не послушали и напугали ее. Поэтому она и убежала.

– Кто не послушал?