Любовь по-французски. О чем умолчал Дюма

«Милорд!

Я признаю, что не совсем сообразовался с условиями этого дела, ибо разум мой всегда наставлял меня отвращать свою дочь от греха и, в глубине души, я убежден в ее грехе… Хотя она и не заслужила таких забот со стороны отца, которого она столь мало уважает, мой долг состоит в том, чтобы сохранить ее честь, даже ежели сие сопряжено с опасностью для моей жизни. И, поскольку мы уж завели речь о чести, простите меня за эти слова, что в сем нет моей вины…, но, если общество судачит о нас, то вина в этом ложится целиком на вашу светлость… В заключение вот мое решение: хотя совесть моя не удовлетворена, Кэтрин ваша, несите ответственность за нее. Я должен принять на себя свою ответственность и, полагаю, могу вооружиться терпением, а не гневом. Ваша светлость найдет меня столь же заботящимся о вашей чести, как я должен радеть о своей… Желаю вашей светлости столько же счастья с моей дочерью, сколько этого желает ваше сердце.

Остаюсь слугой вашей светлости.Фрэнсис Ратленд».

Тем временем Джордж, обеспокоенный дурным настроением короля, упал на колени перед ним, умоляя «дорогого папеньку» простить «его первое прегрешение», и, естественно, был прощен. Он с гордостью сообщил об этом Ратленду, не преминув уязвить его:

«…Не могу далее умолчать о том, сколь глубоко ранила меня жестокая манера, которую вы использовали в отношении меня и вашей дочери. Поскольку вы столь низко оценили мою дружбу и ее честь, я должен, в противоположность своему первоначальному решению, прекратить свое стремление к этому союзу, оставив вам выбор устроить вашу дочь по-иному, в соответствии с вашими пожеланиями. Кем бы ни оказался тот, кто получит шанс завоевать ее, я всегда буду утверждать, что ее честь не запятнало ничто, кроме ваших собственных уст…»

Далее ломать эту комедию не имело смысла, и, выставленные на всеобщее посмешище в роли обманутых ловкой сводней простаков, король и граф Ратленд были вынуждены скрепя сердце дать свое благословение на этот брак.

Было сочтено благоразумным не затевать роскошного празднества. 16 мая 1620 года вышеупомянутый преподобный Уильямс, за свои неоценимые труды получивший место декана Вестминстера, сочетал брачными узами маркиза Бекингема и леди Кэтрин Мэннерс. Новобрачному было 28 лет, его жене – 16. На церемонии присутствовали только король и ближайшие родственники жениха и невесты.

Невеста была недурна собой (ее можно было бы назвать красивой, кабы не длинный нос, который Ван Дейк слегка подправил своей волшебной кистью), мягкого нрава, являлась одной из самых богатых наследниц Англии, но навсегда осталась в плену чар, наложенных на нее любимым супругом. Обычно приводят выдержки из ее писем мужу:

«…Если бы каждый выказывал в отношении вас лишь четверть моей любви, вы были бы самым счастливым человеком в мире, но это не представляется возможным…»

«…Да вдохнет в меня Господь достаточно признательности за дар, каковой он преподнес мне!…Я клянусь любым способом сделать себя достойной вас!..»

«…Не существовало доселе в мире ни одной женщины, которая любила бы мужчину так, как я люблю вас…»