Любовь по-французски. О чем умолчал Дюма

Комната Катрин-Генриэтты располагалась рядом с покоями королевы, и король совершенно безо всякого смущения переходил от одной женщины к другой. Катрин-Генриэтта вовсю поносила новую королеву и называла ее не иначе как «жирной банкиршей». В результате непостоянства чувств венценосного супруга 27 сентября 1601 года королева родила дофина Людовика, а 4 ноября появился на свет сын Катрин-Генриэтты, Гастон-Анри, получивший титул маркиза де Вернёй. В 1603 году у него появилась единоутробная сестра Габриэль-Анжелика (королева в 1602 году родила дочь Элизабет), также узаконенная королем. Можно представить себе, какие отношения сложились между королевой и фавориткой, постоянно напряженная атмосфера в Лувре регулярно разряжалась громкими скандалами. Опираясь на данное королем обязательство и состоявшееся рождение обещанного сына, Генриэтта считала, что место королевы теперь по праву принадлежит ей, именно ее ребенок является наследным принцем, а брак Генриха с Марией является недействительным и их сын – незаконнорожденным. Мария постоянно требовала от мужа, чтобы тот уничтожил свое опрометчивое обещание, данное семейству д’Антраг. В 1604 году Катрин-Генриэтта вместе со своим отцом и единоутробным братом, герцогом Ангулемским, составила заговор против короля. Когда об этом донесли (и не раз) королю, беспокойной семейке пригрозили, что им придется расстаться с жизнью, если они не вернут обещание; наконец, в июле 1604 года пресловутое обещание было возвращено. В сентябре Катрин-Генриэтту изгнали от двора, родню примерно наказали, а детей отобрали, и они в дальнейшем воспитывались при своем биологическом отце. Тем не менее оскорбленная до глубины души дама продолжала называть себя королевой и законной женой Генриха, требуя правосудия. Король как-то высказался, что, если следовать логике рассуждений опальной маркизы, то ему надлежит объявить свою законную жену шлюхой, а детей – бастардами.

Генрих после ее изгнания незамедлительно вступил в связь с графиней де Море, родившей сына Антуана, а потом с сестрой Катрин-Генриэтты, Мари-Шарлоттой. Последней безумной страстью короля стала пятнадцатилетняя Шарлотта-Маргерита де Монморанси. Она совершенно потрясла его своей красотой и грациозностью на репетиции балета, когда изображала нимфу богини охоты Дианы с луком в руках. Прибегнув к испытанному методу, Генрих поспешил выдать ее за принца де Конде, известного своими нетрадиционными наклонностями, надеясь получить нимфу в девственном состоянии. Однако принц увез молодую жену в Брюссель[23]

, и, по легенде, Генрих решил отправиться со своим воинством во Фландрию именно со страстным желанием заполучить эту красавицу. Неудивительно, что посол Флоренции писал великому герцогу: «Поистине, никогда не было видано такого борделя, как при французском дворе!»

Под давлением жены Генрих назначил Леонору камер-фрау королевы. По правилам, на эту должность назначались только замужние женщины, и король дал согласие на брак Леоноры и Кончини. Их обвенчали 12 июня 1601 года, причем королева гарантировала невесте приданое в размере семьдесят тысяч ливров. Оно было полностью выплачено ей в 1605 году. Любопытно, что в их брачном контракте с самого начала было оговорено раздельное владение имуществом. Поначалу, желая отделаться от Леоноры, король приказал новобрачным отправиться обратно в Тоскану. Мария устроила истерику, пригрозив, что отъезд Леоноры печально скажется на ее беременности. Король уступил и даже стал более снисходительно смотреть на Кончини, уже завоевавшего благосклонное отношение придворных. Он умел нравиться, скрывая свою истинную натуру циника, преуспевал в фехтовании, верховой езде и прочих физических упражнениях, проявлял приятный нрав, шутил, развлекал общество, прикрывал похождения Генриха IV на стороне и усмирял ураганы ревности Марии Медичи, которые не переносил король. Он ухитрился наладить отношения и с Катрин-Генриэттой д’Антраг. С 1602 года карьера Кончини резко пошла в гору: он стал первым метрдотелем королевы. На следующий год она установила ему ежегодное содержание в 25 000 ливров. Леоноре, которая ввиду своих обязанностей гардеробмейстера должна была находиться поблизости от королевы, в Лувре выделили три комнаты с поваром и служанкой. Плохое здоровье Леоноры ставило под сомнение ее способность обзавестись потомством, но она воспользовалась услугами повитухи королевы, Луизы Буржуа, первой женщины-француженки, написавшей книгу о родовспоможении. По-видимому, ее советы оказались весьма дельными. 8 июня 1603 года королева стала крестной матерью сына четы Кончини, Анри, названного в честь короля, в роли крестного отца выступил принц крови, граф де Суассон. В 1605 году Кончини становится мажордомом королевы, в 1606 году – первым конюшим. Патент на эту должность надлежало купить, естественно, 30 000 ливров за мужа заплатила Леонора.