Любовь по-французски. О чем умолчал Дюма

Хотя убийцу и схватили, тайна организации покушения так и осталась нераскрытой. Равальяк настаивал на том, что действовал в одиночку по собственным убеждениям, стойко вынес все пытки и смиренно принял смерть. Многие современники были уверены, что дело не обошлось без участия королевы, четы Галигаи-Кончини и герцога д’Эпернона, состоявшего в пору своей молодости фаворитом последнего короля из династии Валуа, Генриха III, известного своими нетрадиционными наклонностями. Все эти персоны и их сторонники были приверженцами происпанской и ярой католической политики, направленной на полное подавление гугенотов во Франции. Через несколько лет выяснилось, что Равальяк состоял в странной мистической католической группе под названием «Клуб Октагон», или «Восьмерка». Его членами были католики-фанатики, присягнувшие на слепое повиновение римскому папе, обладавшие военной подготовкой, в особенности в части использования специального оружия, готовые отдать жизнь во имя религии. Символом организации был восьмиугольник с именем Иисуса, написанном на каждой стороне, а девизом: «Готов на боль мучений во имя Бога». Якобы такой знак с такой же надписью на клочке пергамента был обнаружен в кармане Равальяка. В книге Эрика Фраттини «Святой союз, пять веков ватиканского шпионажа» (2011) упоминается, что Кончини стал одним из самых надежных источников информации папы римского в Париже, одним из самых значительных папских шпионов ХVII века.

Был и другой след – заговор якобы организовали неугомонная Катрин-Генриэтта д’Антраг и герцог д’Эпернон (любопытно, что дочь Катрин-Генриэтты от Генриха IV впоследствии вышла замуж за сына герцога). Было даже заведено уголовное дело, но расследование кончилось ничем, а бумаги сгорели в пожаре во Дворце правосудия.

15 мая Мария Медичи была провозглашена королевой-регентом при малолетнем наследнике престола. Она обожала власть, но более всего внешнюю ее сторону. Мария унаследовала деспотический характер своего отца Франческо и высокомерие матери Иоганны Габсбург. Ей нравилось видеть перед собой склоненные головы, даровать милости и наказывать согласно своим капризам, навязывать собственную волю, внушать страх и играть судьбами людей – но за этим не крылось никакой политической стратегии или здравомыслящего подхода. Она не любила читать (к тому же еще была близорука и носила очки). Конечно, воспитание семьи Медичи привило ей любовь к искусству, в особенности к скульптуре и архитектуре, она внесла свой вклад в облагораживание нравов и большую утонченность французского двора. Но из Флоренции Мария прихватила с собой истинную страсть к безумной роскоши, которая дорого обошлась истощенной казне Франции. Хотя овдовевшая королева и стремилась подражать Катарине Медичи, но не обладала ее умом. Вместо трезвого расчета этого дальновидного политика в юбке Мария всецело полагалась на астрологические предсказания и заговоры, надеясь войти в историю проницательной и мудрой правительницей.