Любовь по Нерасчету

— Фу-фу-фу! — расплевалась я, кое-как освободившись из слюняво-табачно-беспардонного плена. — Блин, Аверин, ну хоть бы жвачку! Ну противно же…

— Щас… — засуетился он, рыская по своим карманам. — У меня где-то была…

Воспользовавшись тем, что руки у него заняты, я отскочила на безопасное расстояние.

— Размечтался! — показала ему язык и помчалась к дому. Но, хоть я и неплохо бегаю, скорости Аверина мне недоступны. Поэтому пришлось укрыться в своей супер-нычке, которую я приметила ещё в раннем детстве, играя с подружками в прятки. Возле трансформаторной будки, сколько себя помню, всегда стоял деревянный ящик, похожий на мусорный, а на самом деле — с песком для тушения пожара. Но песка там почти никогда не бывало: чуть только насыпал дворник — его тут же растаскивали дети. Так что места всегда хватало для такой тощей и гибкой девчонки, как я. В общем, Аверин пролетел мимо, а когда вернулся, я уже была внутри — наблюдала через маленькую дырочку, как он мечется по двору и беззвучно хихикала.

Конечно, он потом наприсылал мне кучу сообщений, от извиняющихся до угрожающих, но я, как ни странно, не испытала при их чтении ни жалости, ни страха.

В ситуации с моим дневником больше всего меня взбесило даже не то, что нарушили мои личные границы, а то, что произошло это по вине Олега. Какого чёрта он трётся у нас дома да ещё приводит своих племянниц? Втирается в доверие, пытается стать частью семьи… Поймите меня правильно: если бы он не имел видов на сестру, я бы и словом не возражала, но это же невозможно! Мачо-байкеры вроде него не дружат с женщинами, особенно с такими молодыми и красивыми, как моя Сонька. У них инстинкты и архетипы — она сама мне недавно объясняла! А она — овечка с крылышками. Вечно всем верит и всех жалеет. А её саму бы кто пожалел! И не разово-сексуально (количество раз не имеет значения), а на всю жизнь, с заботой и теплом. Короче, не надо нам таких мачо даром! И даже с деньгами не надо!

София

— Олег… прекрати! — сдавленным, каким-то подвизгивающим голосом пропищала я, как только смогла отодвинуть наглеца хоть на один миллиметр от себя.

Такой красавчик, наверное, должен классно целоваться (практики-то сколько, он же всем нравится!), но, честно говоря, я не успела этого понять: сопротивлялась изо всех сил, и, к счастью, продлился поцелуй недолго.

— Да не парься ты, не будет у тебя проблем на работе! — хрипло прошептал он мне прямо в губы, плотно прижимая к себе за талию. — Я уволюсь со дня на день…

— Какое облегчение! — с иронией выдохнула я, буквально переламываясь пополам, чтобы отодвинуться. С такими мускулистыми ручищами мне, конечно, не сладить, но хоть голову отклонить подальше…

— Так что, продолжим? — довольно улыбнулся наглец и потянулся вслед за мной, так что даже позвоночник прострелило болью.

Боже милосердный! Он совсем ничего не понимает?!

— Нет, Олег, не продолжим! — как могла грозно прорычала я. — Не собираюсь я с тобой целоваться, даже если ты уже уволился!

— Ты же сама сказала, что это единственное препятствие!

Я б рассмеялась, если бы не поясница, которая и так за день натрудилась, а тут её ещё на излом берут — впору плакать. Потребовала:

— Отпусти! Немедленно! Я всё объясню…

Наконец моё измученное туловище оказалось на свободе и устало опустилось на табуретку. Олег присел передо мной на корточки. Выглядел он крайне трогательно с этим заискивающим выражением на красивом мужском лице. Длинные волосы лишь добавляли романтизма ситуации, но я почему-то чувствовала только утомление и грусть.

— Я вовсе не так сказала, совместная работа — это не единственная проблема.

— А какая ещё? — с очаровательной непосредственностью удивился Олег.

Я даже фыркнула — не удержалась.

— Ну, вообще-то, если ты не в курсе, то симпатия между мужчиной и женщиной должна быть взаимной, чтобы они могли строить романтические отношения.

Олег неверяще усмехнулся:

— Хочешь сказать, я тебе не нравлюсь? — и показательно распрямил плечи, выпятив мускулистую грудь, тем самым формулируя невербальный риторический вопрос: как вот это всё может кому-то не нравиться?

Я не стала оставлять его без надежды:

— Ты мне нравишься. Как человек. Но как мужчина… ты не в моём вкусе.

— Да брось! Я во всех вкусах.

— Именно поэтому.

— Не понял?

— Ты слишком красивый. Это портит людей.

— Хочешь сказать, я испорченный?

— Могло быть хуже, — искренне согласилась я. — Но в том случае я бы даже приятельских отношений поддерживать не смогла. А с тобой — можно.

— Погоди, я не понял, в чём проблема с моей внешностью?

— Она нравится всем. Ты нравишься всем. Каждой встречной юбке. Твоей девушке очень сложно в такой ситуации сохранять спокойствие и позитив. Представь, что ты встречаешься с королевой красоты, мисс мира?

Лицо Олега расплылось в довольной ухмылке:

— Да… было бы круто…

Боже, он сам-то понимает, что признаётся девушке, которую только что пытался поцеловать, в собственной патологической "юбочности"?