Любовь по расчету

Гарри вздохнул с облегчением. Он не мог сказать наверняка, о чем она думает, но по крайней мере, она не сердилась.

Молли явно не принадлежала к тому типу женщин, которые не прощают мужчине даже малейшего невнимания. Это открытие обрадовало и вдохновило Гарри. Как бы то ни было, он счел необходимым извиниться за свое неуклюжее поведение.

— Извините, я оказался не слишком приятным собеседником. — Он свернул на аллею, огибающую башню жилого дома и достал магнитный ключ от гаража. — Я просто задумался.

— Я знаю Вам действительно это так неприятно?

На въезде в гараж Гарри снял темные очки.

— Что вы имеете в виду?

— То, с какой настойчивостью ваши родственники твердят о знаменитом тревельяновском ясновидении.

— Да, иногда это становится невыносимым. — Гарри поставил машину в бокс. — Заметьте, что подобную чушь я слышу только от Тревельянов. Стрэттоны иначе как ахинеей это не называют. В этом я с ними полностью согласен.

— Позволю себе заметить, что вам не хватает чувства юмора. — Молли внимательно разглядывала его профиль, пока Гарри выключал зажигание. — Как только речь заходит о ясновидении, вы либо злитесь, либо впадаете в мрачную меланхолию.

Гарри распахнул дверцу машины.

— Если это намек на то, что я вам до смерти наскучил…

— О нет! — Молли открыла свою дверцу и выбралась из машины. Взглянув на Гарри поверх крыши «снита», она добавила. — Я просто поделилась своими наблюдениями. Разговоры о тревельяновском даре вызывают в вас раздражение. Вы же не станете отрицать это?

— Согласен, это действительно меня раздражает. — Гарри поймал себя на том, что даже сейчас, стоило им лишь завести разговор на эту тему, раздражение вспыхнуло в нем с новой силой. Взяв себя в руки, он с подчеркнутой аккуратностью хлопнул дверцей автомобиля.

— А знаете почему?

— Потому что это глупость несусветная. — «И еще потому, что иногда мне это вовсе не кажется глупостью. Временами я задаюсь вопросом, не реальность ли это и не сведет ли она меня с ума». Гарри глубоко вздохнул и заставил себя переключиться на другие мысли.

Молли пристально смотрела на него.

— Думаю, истинная причина кроется не в том, что это противоречит вашей академической логике.

Гарри напрягся словно приготовившись к схватке. Он с самого начала знал, что с этой женщиной ему будет непросто.

— Ну и какова же она, по-вашему? — как бы между прочим поинтересовался он. На лицо Молли легла тень задумчивости.

— Возможно, эти разговоры о тревельяновских талантах возвращают вас в мир, из которого, как вы полагали, вам удалось вырваться. Я имею в виду мир гадалок и сорвиголов.

Гарри издал легкий вздох облегчения. Опершись на крышу автомобиля, он ответил:

— Может, вы и правы. Но я все-таки открою вам небольшой секрет.

— Какой же?

— Если вы считаете, что я впадаю в уныние от разговоров о тревельяновском ясновидении, вам есть смысл понаблюдать за моей реакцией на нравоучения стрэттоновских родственников, которые неустанно твердят мне о том, какую ошибку я совершил, нарушив вековую традицию их рода, отвергнув настоящий мир. Мир, в котором царствуют акулы, волки и прочие хищники, где ценится не человек, а размер его кошелька.

Молли часто заморгала, изумленная его откровениями. Потом тихонько рассмеялась:

— Какой ужас! Я так понимаю что вы не смогли ублажить ни тех, ни других родственников?

— Совершенно верно. — Гарри невольно залюбовался тем, как пляшут искорки веселья в ее зеленых глазах. От его недавнего уныния не осталось и следа. Он улыбнулся. — Стрэттоны точно так же как и Тревельяны, не питают уважения к моим академическим наклонностям. Оба семейства уверены в том, что я намеренно избрал карьеру ученого, лишь бы досадить им. А то, что я еще умудряюсь делать на ней деньги, злит их еще больше.

— Так или иначе, все наши поступки продиктованы определенными мотивами. Что из того, что желание досадить родственникам помогло вам стать ведущим авторитетом в области истории науки?

— В общем-то в своих нападках на меня Стрэттоны мало чем отличаются от Тревельянов, — сказал Гарри. — Правда, дядя Леон перещеголял всех. Он уже ведет речь о дурном влиянии генов.

— Это как понимать?

Улыбка скользнула по его губам.

— Он убежден в том, что стрэттоновская кровь убила во мне мужчину, превратив в слабовольного хлюпика и зануду.

— О Боже! Неудивительно, что после встречи с ним вы пребывали в таком настроении. Неужели вам всю жизнь суждено сражаться и со Стрэттонами, и с Тревельянами?

— Да. — Он поднял руку, предвосхищая неизбежный вопрос. — И пожалуйста больше не спрашивайте меня об этом.

— Я и не должна об этом спрашивать. Родственников ведь не выбирают.

Гарри полез в машину за покупками Молли. После ужина он найдет предлог пригласить Молли к себе и оставить на ночь, думал Гарри, открывая крышку багажника. Нужно будет проявить изобретательность. Желание овладеть Молли было как никогда сильным. Оно уже скорее походило на алчный голод.