Любовь по завещанию

— Ну что вы… Вы… Слушай, давай перейдём на «ты». Сейчас как-то ситуация располагает, да? Дина ты не как твой брат. За то время, что мне удалось понаблюдать за тобой, я точно могу сказать, что ты не такая лицемерная тварь как он. Да и не так помешана на этом ебучем проекте. Жизнь тебе, надеюсь, дороже, чем кучка единичек и ноликов, собранных в причудливые комбинации.

— Мой брат не был лицимером! Он горел своим делом и всегда был готов помочь всем и каждому! Он придумал эту систему, чтобы защищать людей!

— Он придумал эту систему, чтобы срубить большой куш от государства. Да и не совсем он придумал, там больше всего сочинил твой ненаглядный. А он, как неплохой бизнесмен, раскрутил всё. Он не хотел никого спасать и никому помогать. Он строил из себя светлого рыцаря, Робин Гуда всю свою жизнь, а по факту рубил бабло и имел всех, кого мог. В прямом и переносном смысле. Ну не смотри ты на меня так. Не веришь? А ты подумай. Кто рулил всеми деньгами, которые вам двоим, подчеркиваю «двоим», оставили родители? Кто свои амбиции и честолюбие поставил выше родной сестры, дав над ней надругаться?

— Ты не знаешь о чём говоришь! Дима был не причастен! Он не знал, что Артём…

— Что Артём Юсурин, человек спаивающий и трахающих девиц в подворотне, человек напрямую пригрозивший ему забрать у него самое ценное, пойдет к тебе домой? Я тебя умоляю, нельзя быть такой наивной. Он знал. Но почему-то решил, что лучше откупиться тобой, за то, что подставил друга.

Теперь губы поджимаю я. Это бред. Не может быть. Дима всю жизнь винил себя в случившемся. Всю свою жизнь он опекал меня, заботился обо мне. Он тогда в таком бешенстве был, что страшно представить.

— И знаешь, он поступился бы тобой еще раз. Если бы ты понравилась Поклонскому. Знаешь почему письмо-приглашение пришло не Денису, а тебе?

— Знаю, — киваю я. — Николай Станиславович хотел понять похожа ли я на брата, такая ли же я хваткая, как он. Сделать вывод, стоит ли дальше инвестировать наши проекты.

— Почти угадала. Он хотел посмотреть на тебя не ради инвестиций в фирму, а устроишь ли ты его как невеста. Смотрины то запланированы были давно. И если бы твой братец не подох, то еще бы до нового года вас свёл.

— Ерунда. Это твои домыслы. Он бы никогда так не поступил! Он не был таким.

— Не был? А откуда ты знаешь каким он был? Ты разве за все эти дни не заметила сколько всего тебе брат не рассказывал о себе? Про любовницу Эмму, про несостоявшееся отцовство, про слежку и «крысу» в его организации? Знаешь сколько всего он тебе еще не рассказал?

Тут Егор прав. Я не раз задумывалась, что многого не знала о брате. Считала, что мы близки, а выяснилось, что он скрывал от меня столько всего, чем принято делиться у близких людей. Но даже если и так, что мы не были близки, как считала, я всё равно не поверю, что мой брат был готов выдать меня за муж ради своей выгоды. Нет. Это всё ложь.

— А я могу рассказать. Вот, например, знала ли ты, что твой брат поимел невесту своего бывшего сослуживца, которого называл другом. А та потом сказала: «Извини, я поняла, что тебя не люблю. Хочу быть с ним». И была с ним. Пока не приелась ему, и он не выставил её на улицу, откупившись небольшим ювелирным подарочком. Или вот еще интересный факт. Твой брат несколько раз брал кредит в банке под залог твоей квартиры. Нет всё обошлось, бизнес выстрелил, кредит перекрыты. А вот сам факт, что он тебе этого не сказал…

— Прекрати! Замолчи! Это все ложь. Он не мог так поступить! Не мог! Он не был таким. Он любил меня! Он оплатил мне учёбу, он Стаса вылечил, он…

Мой голос срывается, в носу предательски колет. Закусываю губу, чтобы не заплакать.

— Он был мудаком Дина. Сними розовые очки. Да он совершал иногда хорошие поступки. Он мог себе это позволить. Но только если видел выгоду. Не больше.

Егор наклоняется ко мне, упирается локтями в колени и потирает подбородок, как будто решает говорить дальше или нет. Я сижу молча и не тороплю его. С одной стороны, я не хочу больше слышать эту грязь, с другой стороны я вижу, что Егор знает много, а ожидать своей участи в тишине тоже не лучший вариант.

— Знаешь, признаюсь честно, я получил дикое удовольствие видя, как твой брат корчится на полу. Он заслужил это. И мне очень жаль, что это увидела ты. Ты лучше его. По-настоящему добрая и открытая. Не притворяешься. Прости, что отправил тебе это видео. Но так было надо Дина.

— Как он выпил… Как ты всё это провернул? — интересуюсь я дрожащим голосом, в противовес спокойному бархатному голосу своего тюремщика.