Любовь по завещанию

— Да легко. Мы вместе служили. Были друзьями пока ты понимаешь, что не случилось. Хотел забыть и отпустить, не получилось. Попользованная Милка, невестушка моя, пыталась вернуться. Но не пошло у нас. Она все по нему сохла, а я предательства простить не мог. Разбежались. Решил мстить. А чтобы мстить по-умному надо было в доверие втереться. Типа случайно встретил его не далеко от дома. Разговорились, посидели в баре. Пожаловался, что с работой туго. Знал, что ему водила нужен, поэтому добавил, что готов уже за что угодно браться, чтобы семью обеспечить, сама понимаешь выдуманную. Вот и вроде при нём, а вроде и серая мышь подчиненная. Сижу спереди, никто меня не видит не примечает. А я все вижу и слышу. С ним просто было. А вот с Геннадием Петровичем трудно пришлось. Я, когда пришел устраиваться, охуенную сумму потратил на поддержание своей легенды. Твой дядька меня с ног до головы проверил, всё вплоть до школьного аттестата нашел.

— Он может, — ухмыляюсь я. А Денис считал, что он предатель. Дурак.

— Согласен. Дотошный мужик. Я пока перед ним выслужиться пытался думал с ума сойду.

Наш разговор прерывает звук подъехавшей машины. Егор встаёт и подходит ко мне.

— Подумай Дина, — он нежно проводит по моей щеке ладонью, — хорошенько подумай прежде чем отказываться.

Я снова остаюсь в комнате одна. Пока мы говорили солнце уже почти село. Темнеющее небо виднелось сквозь рваные щели между досками. В комнате стало совсем темно. Темно. Пусто. Холодно. Обстановка вокруг такая же, как и внутри меня. Не хочу верить во все, что услышала. Не могу верить. Но верю я или нет не меняет того, что я сижу пристёгнутая наручниками к кровати в каком-то заброшенном старом доме. Интересно я всё еще в Москве?

Остаётся одна надежда на Дениса. Он же должен меня искать. Должен поднять всех на ноги. Но что он может, если не знает куда и с кем я ушла. Телефон мой, наверное, давно в какой-то помойке валяется. Во дворе камер нет. Заявление в полицию принимают только на третьи сутки. Что он может сделать? Он не все силен, а «Пантеон» еще не установлен по всей белокаменной.

Вдруг в комнате загорается лампочка. Свет тусклый противно-жёлтый, но я всё равно жмурюсь, так как глаза уже успели привыкнуть к темноте. Слышу шаги, снова скрип двери. Постепенно открываю глаза и вижу своего собеседника.

Лысеющий мужчина лет пятидесяти, похожий на мультяшного злодея, строящего луч смерти в подвале. Клюев Олег Борисович собственной персоной.

— Добрый вечер Дина Игоревна. Рад вас видеть.

— Не могу ответить вам взаимностью. Вечер был бы добрым, если бы не это, — я дергаю руками и цепочка наручников противно скребет по металлической спинке кровати.

— Прошу простить мне эти меры вашей безопасности, — улыбается мужчина.

— Меры моей «безопаности»?

— Ну конечно вашей. Иначе бы вы попытались сбежать, поранились бы в процессе, дом-то как ни как аварийный.

— А ну раз так, то спасибо Егор, что привез меня сюда и заботливо приковал наручниками.

Сарказм ядом сочится из меня, а Егор, как ни в чем не бывало стоит, привычно облокотившись на дверной косяк и многозначительно кивает. Гад. При всём при этом он сейчас вызывает у меня меньшее раздражение, чем Клюев. Ведь это он заказчик, под его руководством Егор вёл всю эту игру.

— Дина Игоревна, вы, наверное, уже знаете зачем вы здесь, — Олег Борисович открывает кожаную папку и достаёт ручку. — Подпишите пожалуйста без всякой нервотрепки. Я конечно не предложу вам столько как Кравчук. Сами понимаете уровень полета у нас разный. Но на жизнь вам хватит.

— А она у меня останется, жизнь то, после подписания? И что я должна подписать?

— Дина Игоревна, за кого вы меня принимаете, — театрально возмущается мой собеседник. Вообще заметила, что в его поведении много театральщины. Клоун блин.

— За человека, который убил моего брата, желая прибрать его компанию к рукам.

Мои слова заставляют его поморщиться.

— Дина, Диночка… Я не убивал вашего брата. Я всего лишь намекнул моему человеку, что нужно вашего брата вывести из игры. Уж больно упёртый он черт был. Я ему по-хорошему предлагал продать идею, потом завалить разработки и уйти в сторону. Сумму предлагал не меньше, чем Кравчук. А он всё смеялся и думал, что все козыри у него. Подмять мою фирму хотел. А потом и Кравчука. Монополистом в отрасли стать собирался. А я за дело своей жизни, за то, что строил с нуля должен был получить гроши или вовсе не получить ничего!

— И из-за этого вы распорядились убить его?!

— Я распорядился заставить его сделать выбор между смертью и передачей его части активов. Он сам убил себя.

Ого, какое удобное оправдание. Интересно он правда не считает себя виновным? Думает, что его совесть чиста? А меня тоже заставит выбирать и будет считать, что договорились мирно, что я благоразумие проявила?

— А к чему все эти игры со слежкой, с проникновением в квартиру были? — тяну время, как могу, стараясь отсрочить неминуемое.