Любовь по завещанию

Картина, которая предстала передо мной, заставила замереть на месте. Дыхание замедлилось, а вместе с ним и сердце начало биться реже. Вцепившись в спинку, стоящего рядом, стула, я смотрела прямо перед собой и не видела ничего. Из лёгких будто выкачали остатки кислорода, оставив их висеть, подобно сдувшимся воздушным шарам. Слова так и остались непроизнесёнными, так как застряли поперёк горла ржавыми гвоздями. Я не могла заставить себя заговорить, это было выше моих сил.

Переведя всю тяжесть тела на стол, вцепилась за него так, будто он — мой последний шанс остаться наплаву и не потонуть в бездонных глубинах того мрачного океана, что был вокруг. Его воды плескались у самого горла, время от времени попадая в рот горькими каплями. Я была на грани истерики. Она подступала всё ближе, поднималась своими ледяными щупальцами от пят до макушки, оставляя на коже противный склизкий слой. Балансируя на тонкой грани между вчерашним и сегодняшним днём, я смотрела, огромными от ужаса глазами, на человека напротив. Его знакомое, но в то же время, чужое лицо казалось нереальным, ненастоящим. Этого не может быть! Его не должно здесь быть! Не должно…

Артур

Я опоздал. Из-за разбушевавшейся непогоды мне так и не удалось нагнать Сару. Она улетела крайним рейсом с Родоса, эконом классом. Думая о том, в каком состоянии была Мышка, ненавидел себя всё сильнее. Моя чёртова гордость снова всё испортила. Элена права. Я — самый настоящий трус и кретин. Позволил своим детским страхам проникнуть в своё настоящее и испоганить единственное светлое пятно, которое в нём было. Я собственными руками вырвал из хрупкого девичьего сердца те жалкие зачатки доверия, что посеял многодневным упорным трудом. Она только-только начала видеть во мне Артура, настоящего, без напускной фальши и лицемерия. Того Артура, которого не видел никто. И, что я сделал? Бросил ёё. Оставил именно тогда, когда она больше всего нуждалась во мне.

Если бы я только знал, что Мышка может уехать от меня, оставив после себя только странное ощущение неполноценности и тоски. Если бы предвидел всё это, ни за что бы не стал исполнять все условия завещания. Я бы не привозил её на Гестию, не позволял бы маленькой беззащитной Мышке стать частью своей жизни…

Почему? Почему она? Что особенного есть в этой девчонке, из-за чего я никак не могу выкинуть её из головы? Почему думаю о ней? Почему чувствую необходимость оказаться рядом с Сарой, прижать к себе и больше никогда не отпускать? Почему, чёрт возьми?!

Эти вопросы сводили с ума, не давали покоя на протяжении всего того времени, пока я сидел в VIP зале аэропорта, в ожидании разрешения на вылет. Моему частному самолёту запретили подниматься в воздух в связи с сильным атмосферным вихрем. Все рейсы были отменены, и люди бесцельно сновали по зданию, пытаясь себя, хоть чем-то, занять.

Заминка продлилась около шести часов, которые показались мне целой вечностью. Особенно, нервировало то, что мне так и не удалось дозвониться до Сары. Телефон Мышки был выключен и на каждую мою попытку связаться с ней, в трубке смартфона раздавался лишь занудный голос оператора.

Сказать, что это напрягало, всё равно, что не сказать ничего. Да я с ума сходил от беспокойства, пока воображение рисовало картины, одна ужаснее другой. Вдруг, её самолёт разбился? Или, она добралась до Москвы, но по дороге домой попала в аварию, и теперь лежит в больнице…

Впервые в жизни мне было по-настоящему страшно. Страшно за совершенно чужого, постороннего человека. Я боялся за свою временную жену так, словно никакая она, блять, не временная, а самая, что ни на есть, настоящая. Странно? Более чем. Я сам себя начинаю опасаться. И всё из-за какоё-то девчонки, на которую я бы и не взглянул, не будь дедовского завещания.

Мышка, Мышка, что же ты со мной делаешь?

Когда нам, наконец, дали добро на взлёт, мои нервы уже были на пределе. Хотелось ломать и крушить всё вокруг, только бы перестать думать о девчонке. Всего пары слов, брошенных мне Эленой, оказалось достаточно, чтобы я помчался за Сарой, как влюблённый школьник. А стоило ей, всего пару раз, не поднять трубку, как я тут же слетел с катушек от беспокойства за неё. И это ужасно злило меня, приводило в бешенство.

Умом ведь понимал, что так не должно быть. Не должно, чёрт её дери! Я не любил, не люблю и, уж тем более, никогда не полюблю эту замухрышку. Это НЕ-ВОЗ-МОЖ-НО…

Но что-то глубоко внутри, под толстым слоем дерьма, из которого был слеплен весь мой мир, не давало смириться с этим утверждением. Тоненький, едва различимый голосок, эхом звучал в моей голове, произнося лишь одно-единственное имя — Сара. Маленькая, совсем крошечная, частица души всё ещё продолжала жить, несмотря ни на что.

— Какого хрена мы так медленно летим?! — схватив стюардессу за руку, прошипел я. Словно скорость полёта зависела от неё.

Перепуганное лицо молодой женщины немного отрезвило меня, заставило остынуть и ослабить хватку. В её глазах было что-то знакомое. Нечто такое, что вмиг привело меня в чувства. Разжав пальцы, выпустил тонкое запястье и поспешил отвернуться.