Любовь побеждает всегда

– Георг, да можно подумать, что ты не знаешь, – Эдвард продолжал сердиться, – Арман зубами скрипит из-за адептки Эрмитас. Можно подумать: это я виноват, что Аллиан учится со мной в одной группе, а не с ним.

– Ты сидишь с ней за одной партой, и просил бабушку о помолвке с Аллиан, – хмыкнул старший брат, – и не отпирайся, просил, я знаю.

– Ничего ты не знаешь…

– Хватит, – лорд Тримеер произнес это негромко, но услышали все и замолчали, а он поднялся и подошел к окну, за которым в темноте вспыхивали праздничные фейерверки, столичный люд с нетерпением ждал рождественских торжеств.

Эдвард ушел от стола и сел на диване, через мгновение рядом с ним оказалась Артиваль и обняла его за руку.

– Я поработаю в кабинете. Сегодня дом не покидать, поздно уже, а завтра чем займетесь спорщики? – уточнил отец, поправив штору.

– Я отправлюсь к Эрмитасам, мы с Ольгердом решили вместе одну технику отработать, – ответил Арман, собирая грязную посуду, – Георг запланировал навестить леди Эмму в лесной школе, а Эдвард будет сестре сказки читать и сопливый нос вытирать.

– Лови, вредный мальчишка, – крикнула Артиваль, в Армана летел маленький ястреб, созданный из «Дамского угодника» усилием маленькой волшебницы.

Уворачиваясь от хищника, старший брат держа поднос в руках, расхохотался:

– Это все на что ты способна? Но Арти, я же не Клайв Барнаус, это его ты лупишь постоянно. Ай… – поднос был подхвачен Георгом и он быстро покинул гостиную, а Арман уворачивался от клюющей его птицы.

– Вот, будешь знать как обзываться, – с удовлетворением выдохнула Артиваль и хлюпнув носом, поймала ястреба, – я в свою комнату, одеялко для куклы вязать. А читать я и сама умею, и ты это знаешь, тримееровская вредина.

Расцеловав отца и обняв меня, дочка шепотом спросила:

– Придешь мне сказку перед сном рассказать? Я буду ждать, – и с этими словами тоненькая белокурая хулиганка исчезла за дверью.

– Эдвард, а ты тоже маму будешь ждать, чтобы она тебе баиньки пожелала и в носик чмокнула? – хмыкнул Арман и плюхнулся рядом с ним на диване, – ну давай не стесняйся, рассказывай.

– Нет, я папу приглашу, – пробасил младшенький и достал из кармана карты Таро, – мне консультация требуется. Я тут расклад делал на невесту Армана, что-то странное выходит…

– Сын, с раскладами это к бабушкам, можешь сразу к обеим, они только счастливы будут, и даже целый консилиум устроят, – улыбнулся лорд Тримеер, и опустившись на подколокотник кресла, в котором сидела я, обнял за плечи, – родная, ты такая загадочная. Как будем отмечать совершеннолетие наших близнецов? Гостей много планируешь пригласить?

– Ольгерд, а может только самых близких? – предложила я, прижавшись головой к его груди и сквозь прикрытые ресницы наблюдая за сыновьями. Эдвард прямо на диване принялся раскладывать карты, что-то мурлыкая себе под нос, а Арман, скосив глаза, наблюдал за действиями брата. Услышав мои слова, и не переставая смотреть на карты, возмутился:

– Ну ничего себе, а наши друзья? Им что нельзя будет отведать твоего знаменитого пирога? А…

– А Аллиан Эрмитас здесь не появится, – назидательно произнес Эдвард, продолжая манипуляции с Таро, – я ей в Академии надоел и еще здесь лицезреть мою рожу.

– Причем здесь ты? – рассердился Арман и поднявшись прошелся по гостиной, остановившись у портретов на стене, – днюха у нас с Георгом, а не у тебя.

– Ох ну какой же ты нудный и непонятливый, – вздохнул младший, взглядом приглашая меня посмотреть на расклад, – ты на нее из-за имени запал, неужели сам не понимаешь? Как же, ты назван в честь великого предка – Арман, значит и невеста должна быть Аллиан, так девчонок с этим именем пруд пруди… не знаешь почему?

– Открою маленький секрет, Эдди, – Георг, возратившись в гостиную, услышал слова брата, – когда мама назвала сына Арманом, то в магических семьях все бросились нашу генеалогию шерстить и последние лет пятнадцать каждая третья девочка в империи получает имя Аллиан. Так что – да, только в Академии сейчас десять адепток, если не больше, так зовут. И каждая мечтает, что Арман Тримеер обратит на нее внимание.

– Мда, тогда все встало на свои места, – обронил Эдвард, собирая карты, – расслабься дорогой, будет тебе Аллиан, но не Эрмитас. Папа, ты не будешь возражать, если я посижу с тобой в кабинете. Мешать не буду.

– Пойдем, семейный таролог, – рассмеялся Ольгерд и поцеловав меня, поднялся, – чем ты можешь помешать?

Я продолжала сидеть в кресле и смотрела на наших повзрослевших мальчиков. Георг, понаблюдав за братом, переходившим от портрета к портрету и не произносящим не слова, поднялся и исчез, чтобы вернуться с чайником.

– Так давайте к столу, – распорядился он, разливая чай по чашкам, – пошепчемся, а то мне не нравится твое настроение, Арман. Мама, ты так странно гостиную рассматриваешь, вроде ничего не изменилось, все на своих местах.

– Сегодня восемнадцать лет, как я переступила порог этого дома, – улыбнулась я, вырванная из воспоминаний, – вот также как Арман портреты изучала и требовала ответов на свои вопросы.