Любовь под зонтом

Ещё несколько дней назад, возвращаясь в поезде из Амурской области, она думала, что каникулы закончились, начинается новая жизнь и новые проблемы. В довесок к старым. И снова не угадала.

Мама подала на развод и радовалась открывающимся перспективам как ребёнок. Насте даже почудилось, что здесь замешан мужчина, уж больно счастливой и влюблённой выглядела Лариса Ивановна, но тут же отогнала эту мысль — слишком нереальная, слишком кинематографичная. Ведь так не бывает в реальной жизни! Женщина в возрасте, да ещё с четырьмя детьми. Ну ладно двое, думала Настя, но четыре — нет, решительно невозможно!

Тем не менее мама вся светилась и во всём шла на уступки. С одной стороны, это было Насте на руку, но с другой… Она так мечтала сбежать из дому, когда там было плохо, что теперь, когда стало безумно хорошо, приятно и душевно, оказалась в растерянности. Она страстно желала переехать к Димке, но уже не отчаянно сбежать, а именно переехать. И при этом ей хотелось побольше проводить времени с мамой, такой родной, до слёз, до боли, и бесконечно доброй, такой, какой она была раньше.

Димка, который обладал воистину отвратительным, но полезным качеством — оказываться там, где его меньше всего желают видеть, — загадочно ухмылялся и всячески намекал, что у мамы всё теперь будет хорошо, а это значит, не вернётся она к прежней манере поведения. Но Настя боялась. Слишком свежи были раны, лишь едва–едва затянулись, и пока доставляли неудобства.

Она тихонько вздохнула и ещё раз огляделась. Нужно было приготовить обед, но странное настроение и заторможенное состояние прямо–таки намекали — суп она пожарит, кофе убежит; хорошо, если саму кухню ещё не спалит. В общем, лучше не рисковать.

Входная дверь хлопнула, и на пороге появился Димка. В простой серой футболке и чёрных спортивных штанах, растрёпанный и раскрасневшийся. Родной. Любимый.

— Ну, вроде всё. Давно мебель не двигал, если честно, — тот ещё фитнес. Пойдёшь со мной в душ? — Он кивнул в сторону ванной комнаты.

— Надо обед готовить. — Настя хотела сказать это обыденно, но не удержалась и скривилась.

— Не хочешь? Давай закажем еду домой или сгоняем куда–нибудь, — отмахнулся от проблемы Дима и потянул любимую за руку.

— Да нет, мне не сложно, — начала Настя, но её бессовестно перебили.

— Сложно, сложно. Не парься. Идём в душик, тебе надо немного расслабиться, а потом поедем гулять и кушать. Всё, женщина, ты оказалась в полной моей власти! Я запрещаю тебе сегодня заниматься хозяйством, будем развлекаться и балдеть. И даже не думай отпираться Йо–хо–хо! — курьёзно и в то же время серьёзно сымитировал сурового пирата Димка.

— И бутылка рома, — добавила Настя весело.

— Всё, женщина, мне надоела твоя болтовня! — грозно воскликнул «пират» и, подхватив свою главную драгоценность, утащил в ванную.

— Ох, боюсь, боюсь, — подыграла девушка ненатурально.

— Нет, ну ты посмотри на неё. — Дима поставил ношу на пол и демонстративно покрутил, параллельно стягивая футболку и юбку. — Никакого актёрского таланта, одни внешние данные. Ох, намучаюсь я с тобой.

Последнюю фразу он прокряхтел занудным старческим голосом, и Настя снова расхохоталась, только вот Димке уже было не до смеха. «Внешние данные» в кружевном чёрном белье представляли для него повышенный интерес, и хохмочки отошли на второй план и там затерялись. Грудь, едва прикрытая прозрачной тканью, подпрыгивала и откровенно соблазняла, манила.

— Нет, сперва мне нужно помыться, — убеждал себя Дима, не отрывая взгляда от волнительных прелестей.

— Любишь ты меня в душе соблазнять, — заметила Настя, раздеваясь под внимательным взглядом.

— Везде люблю, и соблазнять тоже люблю тебя, да. — Димка сглотнул набежавшую слюну и осторожно переместил обнажённую красавицу в ванну, шагнул следом. — Я недавно читал, что если хочешь сына, надо заниматься любовью в воде или у водоёмов, — невпопад вспомнил он.

— А на земляничных полянках кого делают, мальчиков или девочек? — полюбопытствовала Настя и спокойно нагнулась за мочалкой и гелем для душа, снова отвлекая любимого от разговора.

— А? Э, не знаю. Там вроде река рядом; может, считается. А что, думаешь, уже? — Дима пальцем провёл по животику любимой.

— Не знаю, но мне кажется, что да. Надумываю, наверное. Нельзя же так быстро почувствовать, да? — Настя посмотрела на Диму немного неуверенно, и тот поспешил поддержать.

— Думаю, у всех по–разному. Очень даже может быть, что и не надумываешь. Вообще, — он отобрал мочалку и стал намыливать спину своей драгоценности, осторожно её придерживая другой рукой за бок, — думаю, все шансы забеременеть были именно в тот момент. Ты тогда решила, что не хочешь детей, это раз. Я пообещал тебе предохраняться, это два. — Рука плавно скользнула на живот и там и осталась. — Всё произошло в безумно волшебном месте и было настолько ошеломляюще прекрасным, что просто грех не забеременеть, это три.