Любовь покоится в крови

Директор подумал, что назойливость Паргитона, обычно весьма утомительная, все же имеет свои положительные стороны.

– И вы готовы поклясться, что после той репетиции больше не виделись с этой девушкой? – уточнил он.

– Да, сэр. Так оно и есть.

Директор сдвинул брови и опустился в кресло за столом.

– Как я уже сказал, вы не должны встречаться с молодыми леди.

– Да, сэр.

– Кроме того, выйдя за пределы этого кабинета, вы не должны распространяться о своих «естественных» желаниях, которые якобы подавляют преподаватели-мракобесы.

– Сэр, я и не думал…

– Боюсь, Уильямс, ваше сознание отравлено плохо понятым фрейдизмом.

– Честно говоря, сэр…

– Забудьте об этом. Никто не говорит, что вы всю жизнь обязаны соблюдать целибат. Но до конца последнего семестра осталось всего двенадцать недель, и если вы не состоянии воздерживаться от общения с противоположным полом без серьезных физиологических нарушений, значит, ваш разум является более слабым инструментом, чем я ожидал.

Уильямс молчал, ошарашенный этой отповедью.

– В заключение, – добавил директор, – хочу предупредить, что любые попытки вновь увидеться с этой девушкой будут иметь для вас самые неприятные последствия. Вы свободны.

Ученик удалился, одинаково восхищенный как магическими способностями мистера Этериджа, так и здравомыслием и прямотой директора. Ему не приходило в голову, что здравомыслие и прямота были тщательно продуманы и взвешены, чтобы произвести должное впечатление на его юношеский идеализм, смешанный с долей цинизма. Директор имел большой опыт в умении добиваться нужного эффекта.

Заметив, что Паргитон все еще слоняется возле учебного корпуса, директор решил проверить – и проверил – правдивость показаний Уильямса. После этого он позвонил в школу для девочек и сообщил мисс Пэрри обо всем, что ему удалось выяснить.

– Ясно, – кивнула она. – Что ж, тогда я снова примусь за дело. Как долго Брэнда пробыла в научном корпусе?

– Примерно до половины одиннадцатого, когда Уэллс запер дверь.

– Большое вам спасибо.

– Кстати, буду рад, если сообщите мне о результатах.

– Разумеется, – произнесла мисс Пэрри. – Я позвоню позднее.

«Позднее» наступило примерно за десять минут до начала дневных занятий.

– Послушайте, – начала мисс Пэрри, – вы уверены, что молодой человек сказал правду?

– Абсолютно, – ответил директор. – А что?

– Брэнда утверждает, будто в тот вечер даже не приближалась к научному корпусу.

– Может, она просто морочила парню голову?

– Не знаю.

– Она отрицала, что условилась о встрече с Уильямсом?

– Нет. Сначала пыталась, однако лишь для того, чтобы защитить его. А потом сказала, что они назначили свидание, но она передумала и вернулась домой.

– Больше ничего?

– Девчонка упряма как мул. Я уверена только в одном.

– В чем?

– Вчера ночью кто-то напугал ее до полусмерти.

Глава 3

Ограбление

Кэстривенфордская школа расположена на прямоугольном участке, обрамленном с запада рекой Кэстривен, а с востока – магистральным шоссе. В остальных местах его граница размыта: на севере спортивные площадки постепенно переходят в окрестные поля, а на юге школьные строения причудливым образом перемешаны с кучкой зданий, которые называются Снэгсхилл и представляют собой окраину как Кэстривенфорда, так и самой школы. Главный корпус – большое, но неуютное строение восемнадцатого века из красного кирпича, с увитыми плющом стенами и крошечным двориком для игр – одиноко высится на западной оконечности участка, выделяясь своей часовой башней и черепицей из потускневшей меди. Далее пологий склон, поросший вязами и буками и усеянный вольерами для кроликов, спускается к реке. Здесь находятся пристань и сарай для школьных лодок. На противоположной стороне реки простираются леса и поля с далекой фермой, а еще дальше, милях в трех к западу, видны шпили и крыши Кэстривенфорда.

По периметру этой территории расположены здания семи школьных пансионов. На северо-западном углу торчит часовня, довольно уродливый реликт поздневикторианской эпохи, возводившаяся так поспешно и на такие скудные средства, что местные власти до сих пор живут в страхе, как бы она не рухнула и не развалилась на куски. Школьные ворота открываются на главную дорогу. От ворот длинная аллея, обсаженная дубами, ведет к учебному корпусу, про который достаточно сказать, что его назвали Домом Хаббарда. Рядом с воротами находится столовая, простая на вид и чисто утилитарная конструкция. Научный корпус, домик скаутов, манеж и библиотека образуют тесную группу на южной стороне рядом с Давенантом, самым крупным из пансионов. Здесь же расположен и кабинет директора, поскольку его собственный дом стоит в полумиле от школы.

Остальную площадь занимают игровые площадки, поле для игры в сквош, пять теннисных кортов, гимнастический зал, бассейн, кондитерская и оружейная. Между ними протянута сложная сеть асфальтовых дорожек, она, на взгляд учеников, словно нарочно устроена так, чтобы как можно дольше растянуть их путь от пансионов к Дому Хаббарда.