Любовь покоится в крови

Учебный день близился к завершению. Позвонив в полицию и поговорив с суперинтендантом, который пообещал зайти вечером, директор начал диктовать и подписывать письма и заметки. В два сорок пять он отпустил Гэлбрейта, своего секретаря, в его комнату и подошел к окну, выходившему на школьный двор. По пятницам в колледже проходил парад кадетов, поэтому вторая смена начиналась не без четверти три, а без четверти пять. В Доме Хаббарда прозвенел звонок, и по коридорам разлился легкий гул, словно вся школа вздохнула с облегчением. Этот слабый звук быстро перерос в оглушительный рев, смешанный из грохота поднимавшихся парт и передвигаемых стульев, хлопанья учебников и топота ног, бежавших по деревянным лестницам под аккомпанемент звонких голосов и пронзительного свиста. Еще через минуту сотни учеников хлынули из дверей, перемешивая зелень своей формы с синевой авиационных кителей и серыми робами «больных» кадетов, размахивая толстыми тетрадями, елозя по ремням рукавами блуз и приветствуя штатских преподавателей, которые, закончив работу, садились на велосипеды и выезжали из ворот. Объявили пятнадцатиминутный перерыв, и подростки торопились разбежаться по своим пансионам, стуча по тротуару крепкими ботинками. Вскоре двор почти полностью опустел, и остались лишь редкие группки школьников и учителей, дожидавшихся начала парада. Солнце пекло немилосердно, кроны вязов бросали на дорожки сетчатую тень. Безоблачное небо сияло ослепительной лазурью.

Обычно в это время к директору заходил кто-нибудь из преподавателей, чтобы получить от него новые указания или ценные советы, но сегодня посетителей не было. Постояв немного у окна, он вернулся к столу и принялся довольно вяло сочинять свою речь для завтрашней службы в церкви. Время от времени до него доносились резкие выкрики команд и дружное топание кадетов, проходивших парадным шагом через плац. Часы на каминных часах показывали ровно четыре, когда к подъезду Давенанта на совершенно неприличной скорости подкатил красный спортивный автомобиль, и из него неторопливо выбрался оксфордский профессор английского языка и литературы Джервейс Фен.

Это был тощий долговязый мужчина чуть старше сорока, чисто выбритый, с румяным лицом и веселым прищуром светло-синих глаз. Одет он был в серый костюм, зеленый галстук с фигурами русалок и причудливую шляпу. Одобрительно похлопав по капоту автомобиля, издавшего громкий хлопок, профессор огляделся по сторонам и увидел директора, который уже вышел из дома, чтобы встретить гостя и проводить его к себе. Оказавшись в кабинете, Фен немедленно плюхнулся в большое кресло.

– Что ж, замечательно, – произнес директор. – Большое спасибо, что согласились приехать к нам вот так, в последний момент. Тем более что мы давно не виделись. Чем вы занимались это время?

– Дедукцией, – рассмеявшись, ответил Фен.

– Я видел газеты. Кажется, в Оксфорде теперь плохо с преступностью.

– Вы что, не читали Мэтью Арнольда? – спросил профессор. – Оксфорд буквально набит спрятанными трупами.

Директор улыбнулся, позвонил Гэлбрейту и попросил принести чай.

– Вы прибыли вовремя, – заметил он, когда секретарь ушел. – У нас тут пара необычных происшествий.

– Неужели?

– Возможно, даже с криминальной подоплекой. С минуты на минуту я жду суперинтенданта полиции.

Профессор приподнял брови:

– Расскажите!

Директор рассказал. Начав с эпизода в кабинете химии, он сообщил о странном поведении Брэнды Бойс. Фен внимательно слушал и, когда директор закончил, пробормотал:

– Думаю, вы не зря вызвали полицию.

Его собеседник поморщился:

– Боюсь, они не обрадуются, узнав, что мы хранили химикаты в доступном месте.

– Вы можете рассчитывать на их деликатность?

– Разумеется. Стэгг разумный человек. – Директор выдержал паузу. – Что вы об этом думаете?

– Ничего, мой дорогой Гораций. У меня есть много разных объяснений – большинство из них, впрочем, вполне невинны, – но ни одной возможности проверить их. Проще говоря, нам не хватает данных. А что вы вообще хотели бы от меня услышать?

– По сути дела, – протянул директор, – эта девушка не моя забота. Что бы с ней ни случилось, это произошло уже после того, как она ушла с репетиции. Правда, существует определенная связь между происшествием в химической лаборатории и тем фактом, что она ждала Уильямса в научном корпусе.

– Видимо, надо сделать объявление о краже в школе.

– Сомневаюсь, что это поможет. К тому же я уверен, что ученики тут ни при чем. Я знаю, как обычно ведут себя школьники, и сейчас явно не тот случай. Разумеется, попадаются мальчики, которые воруют. Но когда это происходит, речь почти всегда идет о деньгах или еде.

Некоторое время оба молчали. Парад во дворе закончился, и в окне были видны толпы школьников, стекавшихся на вечернее чаепитие в Давенант. Фен нахмурился.

– Насчет этого Филпотса… – начал он, но замолчал, услышав, как за дверью что-то громко шлепает и скребется. – Господи, а это еще что? – воскликнул Фен.

– Сейчас увидите, – мрачно усмехнулся директор.

Он встал, подошел к двери и распахнул ее. На пороге стоял огромный пес.

– Боже милостивый, – прошептал Фен.