Любовь приходит в черном

Но голос здравого смысла захлебнулся текучей магмой страсти и вскоре стих. Остался лишь жидкий огонь, струящийся по жилам. Желание отдаваться, чувствовать естество Артура в себе, двигаться в такт; стонать, кусаться, царапать его спину.

Схватив за волосы, Артур поднял ее, прижал к стене. Марина ногой обхватила его за талию. Артур поднял ее за бедра и насадил на себя. Она закричала, запрокидывая голову. Казалось, что ее кружит, затягивая в огненную воронку.

Толчок, еще толчок. Судорожно сжать его плечи. Подняться и опуститься, чтобы он проник глубже… Вот так. Еще и еще!

Оргазм прокатился по телу волной судорог — Марина ударилась затылком о стену, закричала. Ее будто выбросило из тела в водоворот разноцветных вспышек.

Вскрикнув еще раз, Марина открыла глаза: Мисска легла на живот и массировала его лапами, изредка выпуская коготки. Телевизор все еще работал, под монотонное бормотание ведущего по саванне друг за другом гнались страусы, вдалеке зебры опустили головы к земле.

Марина читала, что многие женщины испытывают оргазмы во сне, с ней такое случилось в первый раз. Наверное, тому виной трехмесячное воздержание. Сердце колотилось, по телу разливалась усталость, разум возмущался пережитым приключением и генерировал страх. Вскоре затряслись руки — Марина осознала собственное бессилие.

Если Артур придет, она точно так же потеряет голову и делай, что хочешь.

Марина обняла кошку, благодарная ей за то, что в такой момент рядом теплое, живое существо. Почесала вислое кошачье ухо, чмокнула в приплюснутую морду — Мисска обалдела и не сопротивлялась.

Убаюканная мурлыканьем, Марина заснула, а проснулась по будильнику — разбитая, как после пьянки, в дурном настроении. Итак, сегодня до четырех — работа, потом — марафет и карнавал, черт бы его побрал!

После карнавала она решила поехать в пустую мамину квартиру. Дома, даже если Артур не придет, кошмары замучают.

* * *

Утром Марина вызвала такси, доехала до парковки, где оставила машину, и села за руль. Даже сейчас она чувствовала чужое пристальное внимание. Наверное, подобное ощущает человек, знающий, что его заказали киллеру.

На работе мысли об Артуре то и дело возвращались. И если пару месяцев назад, когда догадывалась, что попала в беду и Артур опасен, она боялась за его жизнь больше, чем за свою, то теперь, узнай, где он скрывается, сдала бы его Яну без сомнений. Отомстила бы за себя, за Оливию. Эмоции, которые испытывает обычный человек, у Марины были или сломанными, или скомканными. Первозданными остались только страх и злость. Злость поможет сопротивляться до последнего!

Сегодня ей нужно было написать статейку про лечебную косметику и косметику не очень лечебную, и Марина полезла в Интернет. Сначала она всегда проверяла почту, а потом уже плыла по потокам информации, отыскивая нужное.

Ее сразу же привлекло письмо от Яна с пометкой «срочно». Она открыла текст, прищурилась, силясь разглядеть фотографии. Люди, цветы, девушка в белом. Свадьба, что ли? Непонятно, придется увеличивать. Но сначала надо прочесть текст, наверное, кто-то из звезд тайно женился, ничего важного. «Помнишь Катю, что с Артуром ходила? Якобы сестру? Мертва. Труп всплыл в реке. Самоубийство или нет, разбирается полиция».

Марина оторопела. Она приняла похороны за свадьбу из-за обилия молодежи и цветов. К тому же хоронили Катю в подвенечном платье.

Марина закрыла рот рукой, покосилась на Танюху и Кристину: обе самозабвенно стучали по клавиатуре. Открыла первую фотографию: лицо Кати крупным планом. Белые волосы завиты локонами, фата украшена алыми розами. Бескровные губы напомажены, впалые щеки тронуты румянами. Красивая. И не скажешь, что она мертва — просто фотограф сделал неудачный кадр, когда невеста моргнула.

На втором снимке — заламывающая руки мать и светловолосая сестра с опухшим от слез лицом, тоже в трауре. Отец потупился в сторонке, видно, что он держится из последних сип.

«Со мной такое же могло случиться, — подумала Марина с ужасом. — Посещали же мысли о том, что проще прекратить страдания раз и навсегда. И рыдала бы мама над гробом, и Анька выла бы тоненько… Или Катю убили? Как бы то ни было, смерть молодой девушки на совести Артура, и это не должно остаться безнаказанным».

Марина поймала себя на мысли, что плакать от жалости не хочется. В душе бурлила, клокотала ненависть, окрашивая все в багряные опенки. Марина старалась избегать роли жертвы. Быть жертвой недостойно человека, унизительно, с ней это не случится. Так она думала, пока не повстречала Артура, который превратил ее в амебу, вытер об нее ноги, вышвырнул вон, унизил и обрек на смерть. Она выкарабкалась и стала другим человеком. Одному богу известно, чего ей это стоило. Но до сих пор воронка в душе не затянулась. Оттуда веет холодом, Марина сторонится людей, шарахается от мужчин, к которым может привязаться. Даже спустя три месяца она слаба настолько, что готова рыдать без повода, готова спрятаться за первого встречного и вверить ему жизнь, потому что бороться самой не хватит сил.