Любовь сквозь пиксели

Несмотря на все что сказал Кирилл во время нашего разговора, я до сих пор не могу поверить, что он тот, кого искала. Тот, в кого влюбилась сердцем, когда глаза оставались слепы.

Не верю, потому что рядом с Кириллом сердце молчит.

Молчит и сам Елин. За все выходные он написал всего пару раз с банальным «Как дела? Что делаешь?». Глядя на эти сообщения, я хотела фыркнуть и убрать телефон подальше. Почему его не волнует, что ни разу после нашей встречи не вошла в игру?

«Пахнет обманом», – шипела тревога, но впервые наши догадки звучали в унисон.

«Играю. А ты?» – в воскресенье отправила я.

Надеялась, что Кирилл скажет что-то такое, что выдаст его ложь. Но даже если Елин врал, то проверить я это не могла.

Вечером того же дня он действительно позвонил, но я трубку не взяла. Было страшно, потому что Кирилл мог наконец спросить, почему не захожу в M&B, и это бы стало точкой, подтверждающей, что он Оникс.

– Дарьяна! – окрикивает меня Катя, когда от гардероба иду в сторону лестницы.

В отличие от меня, Катя выглядит свежо и бодро. Светлые волосы собраны в высокий хвост, который стягивает голубая резинка с атласным бантиком. Белая блузка, форменная жилетка и юбка идеально отглажены, а начищенные туфли блестят почти так же ярко, как глаза одноклассницы.

Чернова совсем не похожа на ту версию себя, которая рыдала на вечеринке взахлеб.

– Чего ты такая счастливая? – Дожидаюсь, когда Катя догонит меня, и дальше мы идем уже вместе, шагая нога в ногу. – Вспомнила, что конец четверти скоро?

– Что? Блин! Зачем напомнила? Мне еще оценки по геометрии исправить нужно успеть!

– Я бы предложила свою помощь, чтобы поднять тебе настроение, но, боюсь, после моих подсказок тебе ничего выше тройки не светит.

– Давай не будем о грустном. Лучше расскажи, что случилось в субботу. – Катя подхватывает меня под локоть и поигрывает бровями. – Сдалась-таки Кириллу?

Ничуть не удивляюсь такому вопросу, но все равно смущаюсь. Надеяться, что Катя и остальные ребята с вечеринки оставят такое событие без внимания, было бы очень глупо.

– Странно, что ты спрашиваешь об этом только сейчас, – пытаюсь я перевести тему.

Мы уже поднялись на нужный этаж, но к кабинету не идем. Катя придерживает меня за руку, и мы останавливаемся на лестничном пролете.

– Я не писала тебе, потому что хотела видеть твое лицо, когда будешь говорить о вашем романе. – Она мило хихикает и снижает голос до полушепота: – Так что колись!

Улыбка медленно сползает с лица Кати, когда она замечает, что я ее восторгов не разделяю. Отвожу глаза, тяжело вздыхаю…

– Что случилось? – уже совсем невесело спрашивает она. – Он обидел тебя?

– Нет. Кирилл не сделал ничего плохого, – выдавливаю я. Сбиваюсь, снова набираю полную грудь воздуха.

Черт, как же тяжело об этом говорить!

– Он был очень милым, внимательным. Даже слишком. Это, знаешь, бесит слегка…

– Но ты ведь с ним ушла. И, говорят, вы долго сидели в гостевой комнате. Одни.

В голосе Кати не остается былого игривого задора. Она больше не выманивает секреты, не охотится за пикантными подробностями. Она волнуется.

Я вижу это в ее глазах, в каждой крохотной морщинке, что пролегает под опущенными уголками губ и на лбу. Точно такое же лицо было у меня, когда смотрела, как Катя плачет и убивается по Алене.

Эта искренность чувств подкупает, и я выдыхаю:

– Кирилл – это Оникс.

Катя молчит секунд двадцать, таращась на меня во все глаза. Еще около десяти секунд она запинается, теряется в словах и эмоциях. И лишь потом спрашивает:

– Ты уверена в этом?

– Я ни в чем не уверена, хотя Кирилл рассказал мне то, о чем не мог знать, если бы не был Ониксом.

Катя задумчиво прикусывает губу.

– Ты говорила с Ониксом в игре?

– Нет. Меня наказали за опоздание с вечеринки.

– Серьезно? Так не вовремя!

Этой же мысли вторит звонок на урок. Обмениваемся с Катей раздосадованными взглядами и быстрым шагом направляемся к кабинету. Первым у нас химия, опаздывать никак нельзя.

Однако это правило касается только учеников.

Химичка задерживается, и в кабинет мы с Катей заходим, когда учителя там нет. Почти сразу, стоит мне переступить порог, раздается стройное «о-о-о».

– А вот и Дарьяна Елина, – громче всех заявляет Вадим.

Дурацкую шутку вознаграждают дружным смехом, от которого хочется отряхнуться.

– Вы целовались? – без стеснений спрашивает Алена, и класс умолкает в ожидании моего ответа.

Почему сердце так колотится? Откуда опять это чувство, будто сейчас задохнусь от паники?

Потому что кто-то влез в то, что мне казалось личным и тайным. Потому что я не хочу делиться со всеми своими чувствами к Ониксу. Не хочу показывать, что у меня они вообще есть.

– Н-нет, – выдавливаю, глядя в пол. – Ничего не было. Давайте не будем об этом.

Хочу пройти к своему месту, но меня кольцом обступают девчонки. Они не хотят ничего плохого, только новых сплетен. Одноклассницы что-то спрашивают про Елина, а у меня от их голосов, от смущения голова идет кругом.