Любовь сквозь пиксели

Он садится на лавку неподалеку от сундука. Такой высокий, что лишь теперь наши глаза почти на одном уровне.

– Не надо. Отхилюсь в городе.

– Когда нападешь на другого игрока, рискуя тем, что тебя убьют в дуэли?

– Меня не…

– Да пей уже! – вскрикиваю я, усаживаюсь на лавку рядом с Ониксом и буквально вталкиваю руку в его.

Всего лишь анимация в игре, просто картинка, на которой наши аватары сидят рядом и касаются друг друга… А у меня столько эмоций, что пульс зашкаливает.

– Ты тоже, – шепчу, не уверенная, что Мирон меня слышит, – тоже моя команда…

Его глубокий шумный вздох щекочет нервы. В животе ураганом кружат бабочки, крылышки которых начинают трепетать сильнее, стоит Ониксу впиться острыми зубами-пилами в мое запястье.

Экран краснеет от получаемого урона, но я улыбаюсь, наблюдая, как мои единицы здоровья перетекают к Мирону. Он останавливается, благодарит меня и отстраняется от моей руки, когда у нас оказывается равное значение хэ-пэ.

Несмотря на то, что больше нет надобности сидеть рядом, я не встаю. Мирон тоже остается на месте. Момента для разговора лучше и не придумать.

– Слушай, – начинаю я. Хочу назвать его настоящим именем, но язык почему-то не поворачивается.

Неужели боюсь, что снова промахнусь? Опять надумаю себе лишнего, а потом от сердца не останется даже осколков?

Но я вспоминаю то письмо, полное боли. Слова из послания до сих пор звенят в памяти как битое стекло. Те строки невозможно трактовать двусмысленно. Я нравлюсь Ониксу, мы оба это понимаем.

Но то, что это взаимно, – истина, открытая лишь мне.

Готова ли я после всего, что случилось с Кириллом, на новый риск? Смогу ли открыть сердце так, как Мирон того заслуживает?

– Мы ведь знакомы лично, я знаю, – все же произношу я, и по телу прокатывается волна дрожи. Она же закрадывается в голос, когда говорю: – И я знаю, что ты в курсе про всю эту дичь с Кириллом. Я лишь хочу сказать, что…

– Не надо, – обрывает Мирон. – Ничего не говори. Я знаю.

На какой-то миг мне кажется, что он действительно знает все: про обман, про подставу Вадима, про то, что поцелуй был не добровольным… Но быть такого не может. Все знают лишь то, что я новая подружка Елина.

– Нет. Пожалуйста, дай я расскажу. Не хочу, чтобы ты думал, будто я променяла тебя на Кирилла.

Лишь сказав это, понимаю, как звучат слова. Я ведь призналась Мирону между строк!

Но еще больше меня поражает, что он почти молниеносно отвечает:

– Я знаю правду и верю тебе. Он обманул тебя. Видео подстроено. Я понимаю, что тебе тяжело говорить, так что нам необязательно обсуждать тут этого придурка.

– Откуда? – только и могу выдавить я, ведь рыдания уже встают поперек горла.

Я столько пережила из-за выходки Кирилла! Меня тошнило от самой себя, собственное тело казалось гадким и грязным. Еще и все эти гневные сообщения от воздыхательниц Елина…

Мне казалось, я уже никогда не отмоюсь от этого кошмара. Правду не захотят слушать, а если выслушают – не поверят. Но вот Мирон здесь, со мной. И он на моей стороне.

От облегчения кружится голова. Я знаю, что никогда не была одинока. Рядом со мной Марк, а теперь еще и Катя. Но когда за меня горой встает и Мирон, мне становится абсолютно плевать на весь остальной мир.

– Давай не будем тут о козлах, ладно? – Искаженный техникой голос все равно кажется родным.

Мы смеемся, и в эти моменты я не понимаю – как не узнала Мирона раньше?

– Может, обсудим участие в соревнованиях? – предлагает он, повернув голову в мою сторону, а я хмыкаю:

– В последнее время я и думать о них забыла… Как-то не до этого было.

– И зря. Не ты ли меня учила, что игры для того и нужны – чтобы отвлекаться и веселиться?

Если до этого момента у меня и оставались крошечные сомнения насчет того, с кем говорю, то сейчас они развеиваются в пыль.

Это точно Мирон.

Мальчик, которого я за руку привела в свою волейбольную команду, вырос. Теперь он, так же за руку, готов вывести меня из игры обратно в реальную жизнь. И он делает это так аккуратно, что даже сопротивляться не хочется.

Я бы выбежала из дома прямо сейчас, поздним вечером, если бы знала, что Мирон жаждет встречи со мной так же, как и я. Я бы заглянула в его глаза по-новому, точно зная, что вот он – мой Оникс.

Но страх колючим ежиком все еще сидит под ребрами. И хоть знаю, что Мирон на моей стороне, что не причинит мне вреда, внутри темным дымом клубится пугающее «вдруг».

Вдруг Мирон все же обижен на то, что повелась на уловки Кирилла? Вдруг снова оступлюсь? Вдруг мне не стоит выходить из безопасной комнаты?..

Я не забыла, каким жестоким может быть мир.

– У нас все еще не хватает людей для того, чтобы хотя бы отборочные пройти, – напоминаю я и тяжело вздыхаю.

Наверняка это выглядит так, будто я переживаю из-за конкурса. И пусть. Не хочу, чтобы Мирон догадался, какая каша творится в моей больной голове.

– А до конца отборочных всего несколько дней. Не получится ничего. Забей.

– А если я найду людей в команду?