Любовь цвета зебры. Часть 1

Я задрал на груди футболку и синяк показал. Кстати, а откуда он там взялся? Неужели не заметил, как меня по рёбрам саданули? Хорошенький же я был в тот момент.

– Уговорил. Пойдём, перевяжу, герой!

Между прочим, можно было и без иронии сказать. С двумя такими бугаями расправился, герой и есть, скажу без хвастовства.

По лестнице поднимаемся, и я ей говорю:

– Беки, ты прекрасна, когда сердишься.

– Только когда сержусь? – не без лукавства уточнила она.

– А я тебя другой почти не видел. Всё время ты на меня дуешься. Хотел бы я узнать, как ты выглядишь, когда…

– Когда что?

– Когда спишь.

Она тут же развернулась.

– Я дальше не пойду.

– Вот видишь, опять сердишься, а что я такого сказал? Вполне объяснимый интерес. Иди, чего встала?

Дошли до дверей квартиры, я достал ключи, поковырялся и открыл замок. Вошёл, встал у порога как швейцар, сделал рукой пригласительный жест:

– Прошу!

Она вошла, головой по сторонам вертит. А тут Санёк из кухни вываливает с куском булки в руках. Хоть мордаху в порядок привёл, и то неплохо. Ребекку увидел, так чуть куском своего батона не подавился. Глаза выпучил, смотрит на неё как на кинозвезду. Я на него кивнул небрежно, как на нечто незначительное и говорю:

– Знакомься, это мой брат Саша!

– Привет!

Братан прожевал, наконец, свою булку и ответил охрипшим от волнения голосом:

– Привет!!!

Я Ребекку мимо него провёл, усадил на диванчик, а сам к брату:

– Слушай, Саня, сделай одно важное дело, а!

– Какое?

– Свали отсюда куда-нибудь часа на два.

Тот насупился, уходить не хочет, видите ли. Самому с такими девчонками знакомиться надо, а теперь нечего старшему брату мешать. А так как он не проявил должного рвения, чтобы выполнить мою просьбу, я его пинками до двери проводил. Выпихнул его из квартиры, нашёл аптечку и вошёл в комнату с улыбкой до ушей – больной, называется. Достал с полки фотоаппарат «Полароид», навёл его на Ребекку. Она увидела, руки к волосам вскинула – причёску поправить хочет. В этой позе я её и сфотографировал. Подождал, когда фотокарточка вылезла – хорошо получилось.

– Хоть бы причесаться дал, – пробурчала она.

– А тебе растрёпой быть больше идёт.

Сел на кровать, рядом с собой по покрывалу шлёпаю – пересесть приглашаю. Ребекка пересела, взяла медикаменты и сразу приняла вид строгой докторши.

– Сними футболку, – приказала мне.

Я снял.

– Подними руки.

Я поднял.

Затем она несколько раз сложила бинт, смочила его спиртом и приложила к синяку. И стала метры бинта мне вокруг груди наматывать. И так это делала осторожно, нежно, я бы сказал, интимно. Старается вовсю, от усердия даже кончик языка высунула. Закончила, узелок завязала, махнула:

– Одевайся.

– Не оденусь.

Помолчали минутку. Я встал, выбрал кассету, вставил в магнитофон, включил – зазвучала плавная, медленная мелодия. Вплотную к Ребекке подсел, в глаза её беспомощные посмотрел и спросил:

– Чем займёмся?

Она сглотнула и ответила голосом немало взволнованным:

– Давай кофе попьём, хочешь?

– Хочу, – отвечаю, – но только не кофе.

– А что ты хочешь?

– В корне неправильный вопрос. Не что, а кого.

Она личико отвернула, как будто я её волнения не замечу, и проговорила:

– Я тебя не понимаю.

Не понимает она меня, как же! Я руками в стороны развёл:

– А чего тут понимать? Я тебя хочу, вот и всё.

В ответ жалкий лепет:

– Мы же договорились, что обойдёмся без глупостей.

Я возмутился:

– Какие же это глупости? Самое что ни на есть серьёзное дело. Только благодаря ему человечество ещё до сих пор существует, а ты говоришь глупости.

И потихоньку её на спину запрокидываю. Уложил, пристроился рядышком, на свою руку облокотившись, своё лицо к её лицу приблизил и тихо прошептал в ушко:

– Беки, я хочу тебя обесчестить.

Она так и прыснула смехом. Всё лицо мне забрызгала. Пришлось обтереться. Хорошенькое начало, ничего не скажешь!

– А ты сможешь? – спросила она. – Тебя вроде кое-куда ударили?

– Сейчас мы это и проверим, – отвечаю.

Вдруг она смеяться резко прекратила и сразу стала серьёзной. Подумала, и опять за старое:

– Может, не надо сейчас?

– Надо, Беки, надо. И именно сейчас.

Всё, хватит болтать, пошёл на стыковку. Медленно сокращаю расстояние между губами, но чуть-чуть их не касаюсь. Пусть сама сделает жест доброй воли, тогда ей уже не в чем будет потом меня упрекнуть. Ну наконец-то, вытянула свои губки. Бах! По всему телу будто электрический заряд пробежал! Токи туда-сюда загуляли. Прилип я своими губами к ней как пиявка, а свободную правую руку ей на бедро положил. Ух, какая упругость. Ладно, поехали дальше. С бедра на животик, с животика на рёбра и давай их пальцами пересчитывать, пока до груди не добрался. Ах да ох, да дайте мне валерьянки! Это уже что-то совершенно восхитительное и сверхъестественное. Что-то круглое, тёплое, упругое как резиновый мячик. Слегка помял я это чудо. Ребекка чуть слышно застонала, а зубы свои сжала, прикусив мне при этом язык. Вот так реакция! Всё бы хорошо, но не откуси, родная, мой язычок, иначе я потом шепелявить буду. Надо вперёд двигаться, а то и так чего-то застрял.