Любовь уходит в полночь

— На то, чтобы осмотреть дворец! — не раздумывая, ответила Ксения. — В особенности картины!

— Тогда пойдем! Доставка анархиста, которого ты пожелала включить в ваши добрые посиделки, займет около часа, так что давай пока посибаритствуем.

Он протянул ей руку, и она вложила свою ладонь в его. Вот так, ведя ее словно ребенка, король отправился с Ксенией в домашнее путешествие.

Удивительная обстановка завораживала ее больше, чем Ксения ожидала, а король знал про свои владения все-все-все, особенно про картины — так что радости хватало обоим, пока они разгуливали по дворцу, не умолкая ни на минуту.

— Какая прелесть! — восторгалась она изящной кушеткой, углубленной в маленькую уютную нишу, или каннелированными по новой моде ножками стульев, стоящих тут же, возле кушетки, — тихий уголок для приватной беседы.

— Когда-нибудь я возьму тебя с собой в Вену, — мечтательно пообещал король. — Но это если у нас останутся какие-то деньги, которые мы не вбухаем в твою благотворительность.

Его слова навели ее на одну прекрасную мысль!

— Ты богат? — напрямик неожиданно спросила Ксения.

— Это в зависимости от того, что ты хочешь купить, — уклончиво ответил король, взглянув на нее с подозрением.

— Я подумала вот о чем! — Она отступила на шаг, вздохнула и с победительной интонацией закончила мысль: — Если бы мы основали фонд помощи самым бедным жителям города и жертвовали на госпиталь и другие вещи, которые сейчас крайне нужны, то этим вдохновили бы других небедных людей делиться своим достатком. Особенно если назвать это предприятие — «Королевский фонд»!

— Определенно, хорошая мысль! — согласился король.

— Если ты не можешь себе это позволить, — неуверенно добавила Ксения, — то, думаю, в Париже или в Лондоне за такие картины можно получить очень даже неплохие деньги…

— Если ты намерена отдать дворец на разграбление, — без улыбки настороженно ответил король, — предупреждаю: я тебя слушать не буду.

— Нужно взвесить, что будет дороже в цене — несколько картин или сам дворец, — фыркнула Ксения, не сильно задумываясь над тем, что она говорит.

Повисла напряженная пауза.

— Извини, — быстро сказала она. — Пожалуйста, извини меня! Я не должна была так говорить, но нужно сделать так много, а времени у нас так безнадежно мало…

— Ты действительно веришь, что революционеры уже стучат в дверь? — тихо спросил король.

Ксения не могла честно ответить ему, почему для нее сейчас время столь убийственно важно! А она с каждым вздохом приближалась к мгновению, когда, как в сказке о Золушке, волшебство потеряет силу и она побежит на поезд, который увезет ее в Англию.

— Если нам так срочно нужно жениться, — с усилием вымолвила она через пару секунд, — то я не преувеличиваю: каждый шаг, посредством которых ты хочешь остановить революцию, нужно делать немедленно.

— Ты права, — невесело вздохнул король. — Но трудно поверить, что меня могут свергнуть так запросто.

— Думаю, следует открыто признать: премьер-министр сделает все, чтобы предотвратить это, — сказала Ксения. — Но на своих условиях и своими методами.

— Будь он проклят! — выругался монарх. — Если бы он не был таким властолюбцем, этого народного недовольства бы вообще не случилось.

— Но теперь это факт, — подвела итог Ксения. — И нам придется встретить его лицом к лицу. А вот и граф…

— Я не сразу нашел вас! — Он слегка запыхался. — А вы вон где… Такая напряженная обстановка, а вы картинки разглядываете… Прибыл сам главный редактор «Народного голоса», мэм, — доложил он Ксении, — и, судя по выражению его лица, думаю, вас, — он посмотрел на короля, потом опять на нее, — ждет суровый перекрестный допрос.

— Я не боюсь, — по-детски храбро ответила Ксения.

И снова взяла короля за руку.

— Иди со мной и поддержи меня, — неожиданно жалобно попросила она. — У меня предчувствие, что никто не будет спрашивать меня про приданое или любимый пудинг! Будет политика… сплошная политика!

— И я почти уверен, — сухо заметил король, — довольно неудобоваримая.

5

В это раннее утро прохладный и чистый воздух, как будто хрустальный, казался Ксении райским! И она впервые скакала на лошади-чистокровке — резвой и в то же время послушной каждому прикосновению руки седока к поводьям. Ее сопровождал король, тоже верхом. Если бы ее мама могла их сейчас увидеть!

Снег на самых вершинах и крутых склонах гор на фоне синего неба блистал еще ослепительнее, трава густо пестрела цветами — пришла пора проклюнуть свои головки к теплу и свету нежным и милым тюльпанам, и они словно соперничали окраской: какие красивее — белые, желтые, красные, розоватые, с тоненькими сизоватыми прожилками на лепестках?.. Ни один художник не смог бы схватить и запечатлеть на холсте всю эту непередаваемую роскошь творения неутомимого изощренного мастера — природы. И радость Ксении тоже не поддавалась тому, чтобы ее описать словами; казалось, эта весенняя сказка — только для них двоих: для нее и скачущего рядом с ней всадника. И лошади их несли по ярко вытканному ковру — словно только для них он и был брошен на согретую солнцем землю.