Любовь в Венеции. Элеонора Дузе и Александр Волков

6) Нужно сделать дверь между кухней и прихожей. Туалет должен быть опрятным и приличным, не похожим на те ужасные туалеты, которые часто бывают в Венеции.

Вот и всё.

Пожалуйста, напишите мне в первом же письме, всё ли Вы поняли.

Видите, во всем этом нет ничего нового, но я хочу, чтобы Вы имели четкое представление о том, как нужно обустроить жилище до 15 июня. Пишите до востребования и т. д. и т. д.»

Ты поняла, Леонор, дорогая? Сможешь ли ты прочитать всё это? Храни тебя Бог. Погода сегодня такая прекрасная и мое сердце полно тобой. Не грусти. Всегда находи, чем заняться, попробуй скопировать два маленьких плана [из письма] в свой перевод[499], это не сложно.

Я почти договорился, что мои приедут в Венецию с 5 по 26 июля, а затем поедут в Байройт и в Англию. Потом вернутся в сентябре. Я буду работать в Венеции всё время.

Я еду прямо в Петербург. Потому что нет вестей ни от моего сына, ни от управляющего, я ничего не знаю. Не хочу думать о плохом. […]

Всегда телеграфируй утром, чтобы вечером я получал телеграмму, – не забывай, – без этого я буду волноваться.

Дополнительно, если надо, телеграфируй на Фонтанку, 18. Приготовься отправить деньги Гейдену, я уведомлю его и сообщу тебе…

* * *

[9.5-1892; Берлин – Будапешт]

[…] От Вады пока нет ответа. Нет новостей о том, была ли его работа успешной! От него нет писем уже три недели. Однако пришел ответ от Левашовой, который сообщает, что здоровье обоих сыновей очень хорошее! Я ничего не понимаю – и собираюсь сам посмотреть, в чем дело.

Да, живи, учись жить, не относись к своей работе иначе, чем ты относилась к ней до сих пор. Это развлечение других и отупление себя, вот и всё.

Это большая опасность, и каждый актер или актриса граничит с опасностью погубить себя пустяками и необходимостью тщетного, театрального успеха, циркового успеха, чтобы жить.

Не падай в эту пропасть, мы об этом поговорим. […]

* * *

[10.5.1892; Вена – Будапешт. Телеграмма]

СНЯЛА СЕГОДНЯ ДВА ХОРОШИХ ОСВОБОДИВШИХСЯ НОМЕРА ДЛЯ ВАС И НИНЫ В ОТЕЛЕ GARNI KRAUSS SEILERSTAETTE 11, ПОТОМУ ЧТО ВО ВСЕХ ОТНОШЕНИЯХ ПРЕДПОЧТИТЕЛЬНЫ ОТЕЛИ, КОТОРЫЕ ПОЛНОСТЬЮ ЗАНЯТЫ[500]. ПРИШЛОСЬ РЕШАТЬ СРАЗУ. С НЕЖНОСТЬЮ. ДО СВИДАНИЯ. АЛЕКСАНДРИНА ВИНДИШГРЭЦ[501]

* * *

[10.5.1892; Кёнигсберг – Будапешт. Телеграмма]

НАДЕЮСЬ, ЧТО ТРЕТЬЕ ПИСЬМО С ОТВЕТОМ О РАЗМЕЩЕНИИ НАЙДЕТ ВАС ЕЩЕ В БУДАПЕШТЕ. ОСТАЮСЬ ВАШЕЙ ВЕРНОЙ И ХОРОШЕЙ ПОДРУГОЙ. ДА ХРАНИТ ВАС БОГ. ЦЕЛУЮ НЕЖНО СОФИ[502]

* * *

[29.4.1892; (почтовый вагон в России) – Вена]

Я пишу тебе между границей и Петербургом, уже в России – в вагоне – ты вряд ли сможешь прочесть эти каракули, но это лучше, чем ничего. […]

Да, напиши биографию дедушки, но чтобы иметь возможность это сделать, немного подготовь свои представления о том, как ее написать. Сначала прочитай биографии других людей. Например, для начала – биографию Гёте, написанную Льюисом [503]. […] Посмотри, переведена ли она на французский язык. Позже я дам тебе еще список. Биография человека, даже величайшего гения, интересна только в связи с эпохой, в которой он жил и творил. Так что это целое исследование, которое необходимо провести – и именно оно является самой интересной частью. Для этого нам нужны архивы – особенно крупных городов. Кьоджа[504] мало что тебе даст, но наверняка повсюду должны быть следы, а каждое незначительное письмо прошлых лет становится сегодня бесценным документом. Чтобы написать историю театральной деятельности, надо изучать театр того времени, а театр – это жизнь, стремления, вкусы, дух, и глупость целого народа. Подумай обо всем этом – запиши идеи и особенно вопросы, которые возникают у тебя в голове. Но также почитай то, что хорошо сделано в этой области.

Этот же Льюис написал биографию Аристотеля, которую тебе тоже надо прочитать. Биография Гете – великая книга, и ее нужно читать внимательно, чтобы увидеть хорошие и плохие стороны.

Сообщи мне примерно, что ты думаешь по всем этим темам. Я напишу тебе об этом подробно, когда буду в Петер.[бурге]. Да хранит тебя Бог, Леонор, милая подруга, обнимаю тебя, прости мне эти каракули, но вагон так шатает, [без подписи]

* * *

[1.5.1892; Санкт-Петербург – Вена]

[…] Я надеюсь у тебя всё хорошо. Здесь много людей, каждая минута занята.

Я никому не говорю, что ты была в Египте, но говорю, что видел тебя в Будапеште. Если меня когда-нибудь поймают на Египте (спасибо Урусову) – у меня есть заготовленный ответ. […]

Во вторник еду в деревню со своим сыном (старшим) – пять дней до Москвы и в окрестности, так что телеграфируй до востребования в Москву. […]

Целую твои ноги, твои руки, всё твое тело, каждый сантиметр которого мне дороже жизни.

Да хранит тебя Бог, не забывай меня. Я тебя люблю, [без подписи]

* * *

[3.5.1892; Санкт-Петербург – Вена]

Пришло три твоих письма!

Это такие сокровища для меня – они дают мне спокойную жизнь, как золото, которое мы ищем, чтобы стать свободными.