Любовь вне закона

– Ну да, ну да. Как дела продвигаются? – Распопов строго взглянул на подчиненного поверх массивных очков, нацепленных на кончик носа, как это делают обычно актеры, изображающие больших начальников. – «Глухих» нет? Возвращенных на доследование?

– Стараюсь не допускать, Василий Петрович.

– Знаю. Поэтому и хочу поручить тебе одно особо важное дело.

У Пампурина на душе полегчало. Его вызвали не для выволочки и головомойки. Он незаметно перевел дыхание.

– Оно находится на особом контроле, – продолжал Распопов, снимая очки и растирая переносицу, которая не выглядела такой уж натруженной. – На моем контроле. Если справишься, считай, выдержал экзамен. Назначу тебя своим заместителем. С испытательным сроком, но это приложится, если не подкачаешь.

– Не подкачаю, – пообещал Пампурин не раздумывая.

Обучение Наташи в престижном институте влетало в копеечку, машину пора было менять, а Мария в последнее время все чаще жаловалась на тесноту квартиры. В общем, повышение в должности и увеличение зарплаты были как нельзя кстати.

– Тогда вот что, – заговорил Распопов, постукивая дужкой очков по зубам. – Забирай вот это дело, – он придвинул к Пампурину через стол объемистую папку со скоросшивателем. – Следствие буксует и вот-вот зайдет в тупик, а мы себе этого позволить не можем. Убит Дмитрий Сочин, сын мэра. И двое его приятелей, некто Тамонников и некто Дышев. Прекрасные юноши, законопослушные, без вредных привычек. Всех троих застрелили на даче Тамонникова, куда друзья приехали, чтобы отдохнуть от городской суеты…

– Выпивали? – спросил Пампурин.

– Ты это брось, Валера, – повысил голос Распопов. – Выпивали, не выпивали – это к делу не относится. За рабочую версию возьмешь ограбление. Какие-то мерзавцы забрались в дом, натолкнулись там на юношей и всех убили, зверски. Вот такая история, простая и драматическая.

– Зацепки уже есть?

– Мало. Следственная группа халатно сработала. Орудие преступления нашли да еще несколько улик, но на преступников не вышли.

– Кто был старшим? – поинтересовался Пампурин.

– Майор Деев из четвертого, – сказал Распопов. – Но опер попался никудышный, а протокол вообще составлен тяп-ляп. Какой-то умник напортачил. Сам увидишь.

Пампурину пришлось привстать и потянуться через стол, чтобы достать переданную ему папку.

– Потом изучишь.

Поднявшийся со своего места Распопов оказался неожиданно низкорослым. Голова у него была массивная, значительная, а остальное тело, хоть и крепкое, словно бы прилепилось по ошибке. Костюмы прокурор носил всегда черные, в едва заметную полоску, а галстуки предпочитал темно-красных оттенков – в тон большим пунцовым губам. Уши, нос, рот – все было крупным на его физиономии. Поредевшие волосы он зачесывал через весь череп, от виска до виска, в стремлении скрыть обширную лысину.

– Торопить тебя не хочу, но дело срочное, – говорил Распопов, прохаживаясь по огромному кабинету. – Необходимо как можно скорее отыскать убийц. Наш мэр не просто городской голова, он каждый месяц в столице бывает, а там везде вхож – хоть в генпрокуратуру, хоть в администрацию самого…

Тут Распопов понизил голос, многозначительно умолк и возвел глаза к высокому потолку. Будто прямо в поднебесье заглянул и увидел там нечто такое, что заставило его стать еще более деловитым, еще более требовательным и непримиримым по отношению к нарушителям закона.

– В общем, так, – подвел он черту, вернувшись за стол. – Погибшие были замечательными ребятами, особенно Дима Сочин. Не люблю громких фраз, но от такой молодежи зависит будущее нашей страны. А их взяли и… – Распопов сделал паузу, словно борясь с обуревающими его чувствами. – Мы не можем с этим мириться. Сочин с меня буквально не слазит: вынь и положь ему убийцу сына. И я его понимаю. Думаю, и ты, Валерий Константинович. Отцовские чувства, они… – прокурор крепко сжал кулак и встряхнул им в воздухе. – Бери дело – и за дело.

Собственный каламбур заставил Распопова коротко усмехнуться.

– Не теряй времени, Валера. Помни, сейчас твое будущее в твоих руках: и я тебя не обойду, и мэр не забудет. В общем, действуй. Ждем от тебя результатов – конкретных результатов. Дело на особом контроле, так что сам понимаешь…

– Понимаю, – кивнул Пампурин.

И по тону его было слышно, что это действительно так.

Глава третья. В тихом омуте

Дорога за город заняла чуть больше получаса. Ближе к полудню облака разошлись, и лужи вовсю засияли на солнце, дружно отражая синее небо. Асфальт был черен, напитанная водой земля – темна, по опушкам дотаивал снег, который можно было принять за клочья разбросанной бумаги.

«Грачи прилетели, – умилился Пампурин, увидев черных птиц, снявшихся с голых деревьев, похожих на метлы, воткнутые рукоятками в землю. – Значит, весна пришла окончательно».

Второе заключение было верным, а насчет грачей Пампурин ошибся. Когда стая, развернувшись над лесом, пересекла дорогу перед самым капотом автомобиля, стало ясно, что это всего лишь вороны или галки.