Любовь вне закона

— Ладно, — строго произнес Распопов. — Но учти: это в последний раз. Должность не позволяет мне опаздывать. Я должен быть на рабочем месте, а не с собаками гулять.

— Робби один, — резонно возразила Галина, чмокая мужа в нос. — И он очень, очень мне дорог.

— В отличие от меня, — нахмурился Распопов.

Ему хотелось услышать возражения, и они последовали:

— Что ты, что ты, Вася! Ты для меня все. Самый любимый, самый дорогой человек на свете!

Правда, от спонтанного исполнения супружеских обязанностей Галина уклонилась.

— Не сейчас, не сейчас! — хохотала она, уворачиваясь, пятясь и шутливо грозя пальцем.

— Но почему, почему? — томно вопрошал Распопов, преследуя ее по всей квартире, пока не загнал в ванную комнату, где она предусмотрительно заперлась.

Он еще немного потоптался возле двери, бубня и дуясь, как возбужденный голубь, не получивший своего, но в конечном итоге смирился с вынужденным воздержанием и отправился одеваться.

Вначале Распопов выводил пса в костюме, чтобы сразу после этого сесть в машину и отправиться в прокуратуру, но Робби имел обыкновение тереться о штанины и пачкать их лапами, поэтому пришлось сменить тактику. Этим утром Распопов вышел на прогулку в джинсах и спортивной куртке, которая скрадывала контраст между его большой головой и неказистым телом на коротких кривоватых ногах.

Выскочив из парадного, Робби облаял кошку, напугал школьницу и сгоряча кинулся на соседского мастифа, после чего бросился искать защиты у хозяина. Питомец Распоповых был золотистым кокер-спаниелем с ушами до земли и такой длинной шерстью, что приходилось либо ежедневно его купать, либо мириться с вечно грязными брюхом и лапами. Хозяева научились не замечать грязи. Так было удобнее.

— Давай, давай, — подгонял пса Распопов. — Делай свои дела скорее. Некогда мне с тобой возиться.

Прокурор с надеждой остановился возле раскорячившегося кокера, но тот посидел немного и потрусил дальше, так и не совершив действия, ради которого его вывели из дома. Труся по газону, он был похож на огромную волосатую гусеницу, которая собирает весь сор на своем пути.

Распопов покорно потащился следом. Увидев знакомое лицо, он машинально кивнул и поздоровался, потом резко остановился и обернулся. Робби недовольно задергался на другом конце натянутого поводка. Распопов не обращал на него внимания. Все его внимание было сосредоточено на человеке, мимо которого он только что прошел.

— Это я, я, — кивнул Пампурин. — Вот так встреча. Надеюсь, вы не поднимете шум, Василий Петрович?

— Валерий Константинович? — строго спросил Распопов. — Вы что здесь делаете?

— Прогуливаю работу. По известным вам причинам.

— Вам следует немедленно явиться в прокуратуру для дачи показаний. Вы хоть понимаете, во что вляпались?

— Понимаю, — подтвердил Пампурин.

Он тоже еще не вполне оправился от неожиданной встречи и чувствовал себя не в своей тарелке. Меньше всего Пампурин ожидал столкнуться со своим начальником, да еще так буднично — во дворе, с глазу на глаз. Успокаивало, что машина осталась за зданием детского садика и была отсюда не видна. К тому же Распопов не походил на человека, способного применить силу.

— А вы пока не очень, Василий Петрович, — закончил мысль Пампурин.

— Что ты этим хочешь сказать? — нахмурился Распопов.

Раз он решил взять начальственный тон, то и Пампурину было незачем церемониться, «выкая» и обращаясь к прокурору по имени-отчеству.

— Этим я хочу сказать, что все гораздо сложнее, чем тебе кажется.

— Ты мне голову не морочь, не морочь! — прикрикнул Распопов. — Бери дочь и приходи. Дадите показания, потом разбираться будем.

— Не получится, — покачал головой Пампурин. — Меня и мою семь ищут бандиты.

— Какие бандиты?

— Насколько мне известно, группировка Каравана. Он приходится дядей Андрею Дышеву. Мать парня не пережила горя и свела счеты с жизнью. Караван хочет не правосудия, им движет чувство мести.

— Что ж, тогда вам тем более нужно как можно скорее сдаться в руки закона.

— Издеваешься? Думаешь, моя дочь долго проживет в КПЗ, когда ее крови жаждет главный бандит города?

Распопов помолчал, рассеянно поглядывая на Робби, который смирился с суровой необходимостью и выкладывал уже вторую кучку, подрагивая задранным обрубком хвоста.

— Кто тебе рассказал о Караване? — мрачно осведомился Распопов.

— Чакуров, — признался Пампурин.

— Нагадил и смылся, подлец.

Коккер-спаниель сел у хозяйских ног, давая понять, что лично он никуда смываться не собирается.

— Бандиты на него наехали, — сказал Пампурин. — Насколько я понял, этот Караван и мэр Сочин заодно. Они хотят расправиться с Наташей, а не отдать ее под суд. А ты, как главный прокурор, им потворствуешь.