Любовь вне закона

Они стояли возле дома, не решаясь подняться на крыльцо. Это было чужое жилище, и оно явно не радовалось появлению незнакомцев. Давно не мытые окна смотрели тускло, дверь стояла плотно закрытая, стены излучали холодную неприязнь. Судя по всему, дом был построен в семидесятых или восьмидесятых годах прошлого столетия, когда прежние владельцы, Красильниковы, считались людьми состоятельными и даже богатыми. В те времена, чтобы закупить такое количество стройматериалов и доставить их за десятки километров от города, нужно было пойти на большие расходы. Правда, глава семейства мог быть директором какого-нибудь строительного треста, и тогда задача упрощалась, если не считать постоянного риска быть пойманным на горячем и отправиться в места не столь отдаленные за расхищение социалистической собственности. Могли и к стенке поставить. Не к такой, оштукатуренной, как у возведенного на участке дома. А к одной из тех, что существовали в советских тюрьмах до введения моратория на смертную казнь.

— Ключ на месте? — нарушила тишину Мария.

Пампурин поднялся по ступенькам, пошарил под порогом и показал связку ключей.

— Милости прошу, — сказал он.

— А что, если там…

Наташа осеклась.

— Если нас ждут, то все равно поздно, — сказала Мария и направилась к двери, подавая дочери пример.

Внутри пахло мышами и воспоминаниями о чужой жизни, которая протекала в этих стенах когда-то. Почти всю мебель вывезли, оставив всякую рухлядь. Кровать была только одна, железная, с панцирной сеткой, на которой красовался полосатый матрас с желтыми разводами.

— Я здесь не лягу, — быстро сказала Наташа.

— Тогда тебе придется спать на полу, — предупредил Пампурин. — Ты как к мышам относишься?

— Плохо, — пробормотала она, передернувшись.

— Тогда рекомендую спать с мамой на кровати.

— А ты? — спросила Мария, брезгливо осматриваясь.

— Найду что-нибудь, — отмахнулся Пампурин. — Потом решим. Сейчас нужно поискать, чем завесить окна, разложить вещи и позаботиться об ужине. Через пару часов стемнеет. За дело!

Все втроем отправились к машине и занесли в дом сумки и пакеты. Потом женщины занялись стряпней и уборкой, а Пампурин осмотрел сарай и кладовые, после чего притащил в гостиную массу полезных предметов: начиная с пыльных одеял и заканчивая древней керосиновой лампой. К его облегчению, прежние хозяева оставили в кухне рабочий газовый баллон, присоединенный к двухкомфорочной плите. А вот электричества в доме не было.

— Как же мы подзарядим телефоны? — обеспокоилась Мария.

— Телефоны? — вкрадчиво переспросил Пампурин. — Разве мы не договорились избавиться от них? Я попросил вас уничтожить чип-карты и сломать трубки.

— Но…

— Что «но»? — еще вкрадчивее спросил Пампурин и перевел взгляд с жены на дочь. — Наташа? Я вижу, что ты тоже меня не послушалась?

— Я подумала, а вдруг нужно будет кому-нибудь позвонить. У меня с мобильника вход в интернет, там куча фото и разных приложений…

— В тюрьме тебе все это не понадобится, — жестко произнес он. — Там телефоны конфискуют.

— Валера! — укоризненно воскликнула Мария.

Пампурин смерил ее уничтожающим взглядом.

— От тебя я такого не ожидал, Маша. Неужели ты не понимаешь? Включая мобильник или входя в интернет, любой из нас отправляет сигнал тем, кто нас ищет. Это все равно, что позвонить прямо в полицию и сообщить о своем местонахождении. Или бандитам.

— Я никому не звонила, — начала оправдываться Мария.

— Я тоже, — виновато сказала Наташа.

— И не позвоните, — сказал Пампурин. — Все гаджеты сюда. — Он поставил перед женщинами алюминиевую миску.

Когда они со вздохами подчинились, он вышел во двор, вооружился ржавым колуном и безжалостно расколотил импортные штучки на тысячу осколков. Свой мобильный телефон он раскурочил и выбросил еще по дороге.

— Предусмотрительность и еще раз предусмотрительность, — пробормотал он себе под нос, готовясь вернуться в дом.

Но вместо этого он вдруг сел на колоду и выругался голосом смертельно усталого человека. Он только сейчас осознал собственную катастрофическую, непоправимую ошибку. Уничтожив телефон, Пампурин оборвал единственную ниточку, связывавшую его с уголовником Неделей. Надежды обзавестись новыми документами и начать новую жизнь рухнули в одночасье. У Пампурина не было других связей с преступным миром, а телефонный номер Недели он, естественно не запомнил, положившись на электронную память. Как и все мы, хранящие в мобильниках и компьютерах сотни адресов, которые не удастся восстановить, если аппаратура выйдет из строя.

Пампурин встал. Идя через двор, он чувствовал себя состарившимся сразу лет на десять.

* * *

— Я сегодня норму перевыполнила! — радостно сообщила Галина с порога.

— Какую норму? — не понял Распопов.

Вот уже третий час кряду он играл с компьютером в преферанс и чувствовал себя одуревшим.

— Спортивную, какую же еще, — прощебетала Галина, целуя его в редеющую макушку. — Добавила в программу новый кардиотанец, а это пятнадцать лишних минут. Ну и разучивать движения пришлось.

— Который час? — пробормотал Распопов. — Ого! Половина десятого.

— Я сорокаминутный перерыв делала. Чтобы передохнуть.