Любовные драмы русских принцесс. От Екатерины I до Николая II

Мария Павловна завещала похоронить её вместе с мужем, но в то же время сделала оговорку — похоронить в русской земле. Её завещание было исполнено. Её похоронили в мавзолее, радом с мужем в земле, привезённой из России. Рядом с мавзолеем построили православную церковь Святой Марии Магдалины. Иконостас был исполнен русскими мастерами и привезён в Веймар.

Потомство Марии Павловны было по тем временам не велико, но и слишком мало — два сына и две дочери подарила она своему супругу Карлу Фридриху. Все они были внуками замечательного русского государя Павла Петровича, зверски убитого врагами России и ими же невероятно оболганного.

Старший, Павел Александр (1805–1806), названный в честь отца Павла Петровича и двоюродного брата императора Александра I, скончался в детстве.

Мария Луиза (1808–1877) вышла замуж за принца Карла Прусского.

Августа (1811–1890) стала супругой первого в будущем германского императора Вильгельма I и королевой Пруссии, супруга Вильгельма I.

Карл Александр (1818–1901) женился на своей кузине Вильгельмине Софии, дочери нидерландского короля Виллема II и великой княжны Анны Павловны.

Мария Павловна стала бабкой кайзера Фридриха III и прабабкой Вильгельма II.

Любовь и супружества «Екатерины III»

Великая княжна Екатерина Павловна (1788–1819)

Сообщение о кровопролитном сражении на берегах реки Колочи у безвестного доселе села Бородино пришло в Тверь, ненамного опередив сплошные подводы с ранеными.

В Твери уже всё было готово к встрече героев битвы с наполеоновскими полчищами, потому что организацию госпиталей взяла на себя деятельная и властная, несмотря на свои молодые годы, великая княгиня Екатерина Павловна, четвёртая по старшинству дочь императора Павла Петровича и любимая внучка императрицы Екатерины Великой, а в те страдные дни супруга принца Георгия Ольденбургского, генерал-губернатора Тверской, Ярославской и Новгородской губерний, главного директора путей сообщения Российской империи.

Великая княжна Екатерина Павловна. Художник Ф. Штирнбранд

В официальных сообщениях говорилось о жестокой сече, о больших потерях убитыми, ну а то, что раненых было очень много, видел и сам губернатор и тверичане.

Екатерина Павловна вместе с супругом прочитывала сообщения. И одно из них особенно взволновало её — это было горькое известие о тяжёлом ранении командующего 20-й русской армией генерала от инфантерии князя Петра Ивановича Багратиона.

Прочитав сообщение, Екатерина Павловна потребовала к себе курьера. Стала задавать вопросы о самочувствии князя, о характере ранения. Но курьер не мог ничего вразумительно объяснить.

— Не ведаю, ваше высочество, не ведаю подробностей. Моё дело быстро депешу доставить. Остальное… — и он только развёл руками, прибавив, правда: — Жаль, ой жаль князя! Душа человек и храбрец, каких мало.

— Но хоть что-то? — перебила Екатерина Павловна.

— Знаю токмо, что прямо с поля битвы повезли Петра Ивановича в имение князя Голицына.

— Далеко-то как! — воскликнула Екатерина Павловна. — Нет бы к нам в Тверь…

Имение Бориса Андреевича Голицына, возглавлявшего в ту пору Владимирское ополчение, располагалось в Юрьев-Польском районе Владимирской области. Подальше Твери, конечно. Да и спокойнее там. Ведь Тверь-то на пути к Санкт-Петербургу. А что, если Наполеон на столицу решит идти?! Впрочем, командованию уже тогда понятно было, что после сражения на берегах Колочи нет уже сил у французов совершать такие походы.

Екатерина Павловна отпустила курьера. Надо было остаться наедине со своими мыслями.

А подумать было над чем… Для неё князь Пётр Иванович был не просто князем, не просто генералом, ревностно служившим государю и Отечеству. Её связывали с князем тайные, едва уловимые для посторонних нити. Какие это нити? Какова сила их притяжения? Невероятно на первый взгляд! Представительница правящей династии, великая княгиня и генерал. Правда, генерал, как тогда говорили, благородных кровей — князь хоть и грузинский, но родовитой, родовитость которого признана русским обществом.

Екатерина Павловна была обеспокоена сообщением, и обеспокоена поначалу просто тем, что князь получил ранение. О трагическом не думалось. Вон сколько раненых. И ведь удалось выхаживать и возвращать в строй многих, очень многих.

Но в первые дни никаких подробностей известно не было. Сообщения о состоянии князя стали поступать позже. Сначала ей сообщили о том, что князь Голицын повелел своим крестьянам выстлать соломой дорогу от большака до своего имения, чтобы Багратион не страдал от тряски кареты на ухабах, а когда увидел, что и это не помогает, приказал нести раненого до самого имения на руках.

«Так, значит, ранение очень тяжёлое! — подумала Екатерина Павловна. — Но что же, что…»