Любовный нокаут

– Это так, Брук? Ты поэтому ушла? Или потому, что готова бросить меня? А я-то думал, у тебя больше мужества, моя маленькая бомбочка.

Он с какой-то безумной жадностью изучал мое лицо, и я чувствовала себя такой же безумной, когда разглядывала его потрясающе красивые черты, машинально отмечая про себя, что небольшой шрам над бровью все же остался.

В минутном порыве я протянула к нему руку, и в тот момент, когда мой палец коснулся заживающей раны, слова вырвались из меня сами собой.

– Я люблю тебя. Я люблю тебя. – Он задержал дыхание, и я торопливо продолжала: – Сильнее, чем я когда-либо могла себе это представить. Я ушла, потому что ты разбил мне сердце, ты разбивал его мне в тот вечер снова и снова, с каждым пропущенным тобой ударом, когда ты позволил избивать себя до полусмерти. Я ушла, потому что больше не смогла этого выносить!

Он закрыл глаза, мучительная боль, исказившая его лицо, проникла мне в самое сердце, сделав его уязвимым. Я услышала его судорожный вдох, и меня пронзила мысль о том, чем он пожертвовал, чтобы спасти мою сестру. Я уронила руку и дрожащим голосом сказала:

– Я не хочу, чтобы ты намеренно позволял кому бы то ни было причинять себе вред. Никогда больше. Даже для меня, Реми. Никогда. Ты слишком ценен для меня. Я даже не могу сказать тебе насколько! Ты меня слышишь?

Он поднял дрожащую руку, обхватил мое лицо и притянул меня к себе, а я затрепетала, снова ощутив прикосновение его рук. Мое сердце готово было выскочить из груди, потому что я знала: эта ночь может стать первой ночью моей новой жизни, и я хотела, чтобы так оно и было.

– Я бы сделал это тысячу раз для тебя. – Он уткнулся носом мне в волосы. – Тысячу раз. Миллион. Меня совершенно не волновало мое унижение. Мне на это наплевать. Ради сестры ты пошла даже на то, чтобы целовать тату на морде этого ублюдка, поэтому я должен был вернуть ее тебе.

– О Реми, ты не должен был этого делать.

– Должен был. И я это сделал. И сделаю это снова, если понадобится. Жаль только, что об этом можно было рассказать одному только Питу. Он остался в номере в гостинице вместе с ней и одним из головорезов Скорпиона, а затем помог мне забрать и перевезти ее, когда я уступил ему чемпионский титул. Я просто не мог позволить тебе остановить меня, Брук.

– Но ты даже ни разу не посмотрел на меня тогда… – произнесла я, зажмурившись. – Мне было очень больно от этого… как и от всего остального, что там происходило.

– Если бы я хоть раз взглянул на тебя, то у меня не хватило бы решимости. – В его голосе прозвучала твердая убежденность, а я только и могла зарыться лицом в его рубашку и постараться не думать о том, как Скорпион наслаждался в тот вечер унижением моего гордого бойца. Мне хотелось надавать ему тумаков и плакать одновременно, но я лишь покачала головой.

Он молчал.

Затем с болезненным стоном, идущим из самой глубины его души, он разжал руки, выпуская меня из объятий.

Он поднялся и принялся расхаживать по комнате, вцепившись пальцами в волосы, словно когтями.

– Я знал, что так будет. – Темные тучи набежали на синеву его глаз под нахмуренными бровями. – Поэтому и не хотел прикасаться к тебе. Я знал, что снова потеряю голову, если прикоснусь к тебе, и теперь я разрываюсь на части, потому что хочу просить тебя остаться со мной навсегда, и понимаю, что опять непременно сделаю что-то такое, что причинит тебе боль!

– Да! Наверное, так и будет, и ты просто идиот! И для меня это словно прыжок с парашютом, но я просто буду держаться покрепче и прыгать с тобой, потому что именно такие чувства ты заставляешь меня испытывать. Я потеряла голову из-за тебя. Моя жизнь без тебя не имеет смысла. И я здесь не ради работы. Хотя мне она и нравится, я пришла именно к тебе. И в тот первый вечер я тоже пришла ради тебя. Все всегда было ради тебя. Я очень хочу быть с тобой, но только ВМЕСТЕ с тобой. Я хочу, чтобы ты ответил мне на мою любовь, Реми. Ты ведь никогда не говорил о своих чувствах ко мне!

Его глаза полыхнули ярко-голубым огнем, от которого я тут же согрелась.

– Брук, ты правда не знаешь, что я к тебе чувствую?

Он обхватил мои щеки ладонями и приблизил свое лицо к моему, глядя глаза в глаза.