Любовный нокаут

– Я очень хорошо все помню. – Его голос звучит хрипло, как наждак по старому железу. – Тебя в тот последний раз. Рюмку текилы. То, как ты выглядела тогда. В маленьком топике, хрупкая и трогательная… И все те ночи, когда ты спала в моей постели.

Сама мысль о том, что ему небезразлично, во что я одета, вызвала у меня такой восторг, что я уже была готова растечься на кровати лужей лавы, жаждущей его любви.

Он казался таким счастливым в тот день, когда мы напились, энергия била из него, подобно лучам солнца… А потом все внезапно погасло и превратилось в безрадостную, непроглядную ночь.

– Я так хотела, чтобы все это с нами тогда случилось, – с болью произнесла я.

Он повернулся ко мне.

– Думаешь, ты одна? Я сам отчаянно хотел, чтобы это произошло, с тех пор как… – он снова лег в постель и притянул меня к себе, с жаром целуя в губы. – Я этого хотел и хочу каждую секунду.

Я провела пальцем по его скуле.

– Скажи, ты когда-нибудь кому-нибудь причинял серьезный вред?

Он сразу сник, в его глазах мелькнула тоска.

– Я приношу вред всему, к чему прикасаюсь, – с горечью сказал он. – Я все разрушаю! Это единственное, в чем я хорош. Я как-то утром обнаружил в своей постели шлюх. Я совершенно не помнил, чтобы приглашал их, и вышвырнул обеих голыми из гостиничного номера, разозлившись до чертиков, потому что ничего не мог вспомнить. Я воровал всякое дерьмо, громил номера, просыпался в странных местах, не помня ничего о том, как туда добирался… – Он тяжело вздохнул. – Послушай, все не так плохо, Пит и Райли по очереди берут выходные дни, поэтому рядом всегда найдется кто-нибудь, кто вырубил бы меня на день или два, когда я начинаю слетать с катушек. Я падаю на дно, потом возвращаюсь. В результате никто сильно не страдает.

– Кроме тебя. Никто не страдает, кроме тебя, – печально прошептала я и снова взяла его за руку, испугавшись, что он встанет и уйдет. А я этого не хотела. У меня возникло чувство, что мне потребовалась целая жизнь, чтобы он оказался здесь со мной.

– Реми, неужели так уж необходимо, чтобы они тебя вырубали? – спрашивая, я переплела наши пальцы.

– Да, необходимо, – с горячностью ответил он. – Особенно если я хочу… вот этого. – Он показал рукой на меня, потом на себя, а другой рукой обнял меня и притянул поближе. – Я хочу этого. Отчаянно хочу. – И уткнувшись лицом мне в волосы, тихо добавил: – Я не имею права все испортить, ясно?

– Да, я понимаю.

Он поцеловал тыльную сторону моей ладони, обхватившей его руку, и в глазах его снова появился свет.

– Вот и хорошо.

♥ ♥ ♥

Мои внутренние часы не позволяли мне спать после шести утра, даже после такой ночи, как накануне. Меня захлестывали волны восторга, кожу начинало покалывать при воспоминании о том, как мы занимались любовью. Мой взгляд задержался на Реми, лежащем на кровати, и мысль о том, что этот великолепный мужчина принадлежит мне, была настолько потрясающей, что, будь моя воля, я бы вообще никогда не отрывалась от его соблазнительного тела.

С блаженной улыбкой на лице я тихонько выскользнула из номера, зная, что Пит и Райли не позволят ему долго валяться в постели и разбудят по крайней мере не позже десяти утра.

Пит уже хлопотал на кухне, наливая себе кофе. Мне не терпелось задать ему тысячу вопросов, поэтому я поспешила присоединиться к нему. Забравшись с ногами на стул у маленького кухонного столика, я наблюдала, как Пит просматривает утреннюю газету, и потягивала свой кофе, а потом откашлялась, чтобы прочистить горло, и произнесла:

– Он все мне рассказал.

На лице Пита появилось крайнее удивление – он явно растерялся. Помолчав немного, он сказал:

– Что именно он тебе рассказал?

В голосе его сквозило сомнение.

– Ты знаешь, о чем я говорю.

Я поставила чашку с кофе на стол и выразительно подняла бровь.

Пит опустил газету и посмотрел на меня без намека на улыбку.

– Он никогда никому об этом не рассказывает.

От его слов я нахмурилась.

– Вот только не надо так беспокоиться по этому поводу. Тебе-то он рассказал, разве не так?

– Ничего он мне не рассказывал, Брук. Просто я тогда работал медбратом в клинике и ухаживал за ним. По крайней мере, в последний год его пребывания там.

Мысли мои спутались, голова закружилась. Я попыталась представить Пита в медицинском халате, заботящемся об этом огромном свирепом бойце, и у меня плохо получалось. Эта картина казалась настолько невообразимой, что никак не укладывалась в моей голове.

– Значит, ты работал в клинике, когда он был там?

Я знала, что задаю идиотский вопрос, но ничего иного не смогла из себя выдавить.

Пит кивнул, сжав губы.